81 
– Но я не могу оставить здесь своего ребенка, – прошептал я. – Вы хотите, чтобы я бросил собственного сына?
"Поверьте, большего зла ему уже не причинят. А мы сейчас не в состоянии ему помочь".
Аркадий, конечно, был прав, и все же я колебался, упрямо не желая принимать страшную правду. От недавней радости не осталось и следа. Усилием воли я заставил себя открыть глаза. Ян парил в воздухе невдалеке от моей руки. Личико его дышало недетской злобой. Отчаяние толкнуло меня на новую проверку: я стремительно приблизил к сыну распятие. Ян отпрянул и зашипел, как кот, окруженный стаей собак. Его пухлые губки раскрылись, и я увидел маленькие, но острые клыки.
– Оставь его! – приказал Аркадий.
Он резко взмахнул рукой, и невидимая воздушная волна едва не сбила меня с ног.
– Уходим, Брам! Мы тут бессильны. Твой сын мертв.
Аркадий находился слева. А справа пламенела малиново-красная мантия Влада. В моем воспаленном мозгу раздавался его чарующий голос:
"Примкни к нам, Стефан. Видишь, как твой бедный малыш соскучился по тебе? Я прошу у тебя совсем немного: соверши со мной ритуал вкушения крови, и клянусь тебе, что вы вместе с сыном вернетесь домой. Уступи мне, и уже никакие беды не будут грозить ни тебе, ни твоим близким..."
Помимо его увещеваний я слышал настойчивый, хныкающий голосок Яна:
"Папа, пошли. Ну папа, пошли!"
Третьим был голос Аркадия:
"Брам, сын мой! Мальчик мой. Силой воли ты пошел в свою мать. Вспомни о ней и послушай меня..."
Дуэт Влада и Яна звучал гораздо громче и отчетливее, нежели его одинокий голос. Я находился в полной растерянности. Крест и цепочка лежали в моей ладони. Мне нужно было всего-навсего перевернуть ладонь.
Мой разум был практически парализован этим ментальным хором, но где-то на периферии сознания вдруг звякнул колокольчик, предупреждающий об опасности, – крестьянка поразительно быстро очнулась от забытья, в которое ее погрузил эфир, и поднялась на колени. Вероятно, тут не обошлось без мысленного приказа Влада, действовавшего сильнее, нежели наркоз. Женщина проползла мимо нас, направляясь к камере пыток. Она даже не взглянула на труп несчастной старухи, а скрылась за криво свисавшим куском бархатного занавеса.
Повторяю: эти события я отмечал где-то на самом краю сознания и даже не пытался анализировать, поскольку в моем разуме одновременно звучали слишком громкие и настойчивые голоса Влада, Яна и Аркадия. Неудивительно, что лучше всех я слышал своего сына.
"Папа, ну пошли!"
Его голосок срывался, казалось, малыш вот-вот расплачется. Жужанна взяла его на руки и вполне по-матерински стала успокаивать: гладила по спинке и шептала ласковые слова. Совсем как Герда. Я не выдержал. Пальцы сами собой разжались, распятие упало на пол, и я шагнул к сыну.
Аркадий и Влад оба бросились ко мне, однако Влад оказался быстрее. Он крепко обнял меня за плечи, этим жестом приветствуя меня и одновременно заслоняя от моего прежнего мира. Рука вампира была холодной как лед, и у меня по телу побежали мурашки. Такая же ледяная рука, только невидимая, сковала мое сознание, поэтому страха я не испытывал. Меня стремительно несло куда-то вниз.
Я и в самом деле полетел вниз – Аркадий, подскочив сзади, вырвал меня из объятий Влада. Доли секунды хватило, чтобы я пришел в себя и услышал его настоятельный призыв:
"Сын мой, беги!"
Падая, я инстинктивно раскрыл ладони. Обрушившись на пол, пальцами правой руки я наткнулся на что-то острое и вскрикнул от боли. Поглядев вниз, я почувствовал безмерное облегчение – под ладонью лежало распятие. Я сжал его в пальцах и, прежде чем встать, поднял голову. Взгляду моему предстало жуткое зрелище.
Аркадий и Влад вновь сцепились. Их схватка, как и в первый раз, была ожесточенной: каждый пытался придавить противника к полу или, наоборот, отшвырнуть от себя. Вскоре я понял, что Влад загоняет Аркадия в ловушку. Из-за обрывков черного занавеса, пошатываясь, выбралась крестьянка. В побелевших кулаках она стискивала острый деревянный кол длиной в половину человеческой руки.
Кое-как я поднялся и выкрикнул единственное слово, прорвавшееся из самых глубин моей души:
– Отец!
Аркадий услышал. Я понял: он меня услышал. В суматохе сражения он успел встретиться со мной взглядом. В его глазах мелькнула любовь, благодарность и тревога за мою судьбу. Нам хватило доли секунды, чтобы осознать свое духовное и кровное родство. И этот же миг погубил Аркадия.
81 
