Особенно,... 
83 
Насчет последнего у Николай Ивановича было свое мнение, весьма отличное от сказанного, но на всякий случай он оставил его при себе. Глухо пробурчал, сердясь на легкомысленного бомжа:
– У меня ключа нет.
Изумленно посмотрев на нормального с виду мужика, тот с недоумением тряхнул головой, не понимая, как такая мелочь может стать помехой. Потом, порывшись в кармане, вытащил странную металлическую загогулину и, назидательно приговаривая:
– Эти замки только для видимости тут стоят, их любой пацаненок откроет! – Воткнул железяку в замок, повертел из стороны в сторону, и дверь с неодобрительным скрипом распахнулась. Сделал приглашающий жест рукой, как будто был владельцем этой квартирки, и скромно провозгласил: – Прошу!
Несколько опешивший от быстроты решения проблемы Николай Иванович проскользнул внутрь. Нервически поблагодарил Бориса, попросив, впрочем, никому о подобном благодеянии не сообщать.
Тот стукнул себя в грудь, издав при этом довольно музыкальный звук малого оркестрового барабана, воскликнул:
– Обижаешь! – и поплелся вниз с видом поруганной добродетели.
Николай Иванович присел на диван, не снимая ни ботинок, ни куртки. В роли взломщика ему выступать еще не доводилось, поэтому дебют его изрядно нервировал. Правда, сквозь беспокойство пробивался мощный поток облегчения: наконец-то он сможет посмотреть в глаза этой неуравновешенной особе и призвать ее к ответу за свои бессонные ночи!
Он был уверен, что вел он себя в ту знаменательную встречу совершенно правильно, и жаловаться Наталье совершенно не на что. А ее дурацкие капризы можно объяснить лишь одним – коварством и непоследовательностью женской натуры.
Видеть она его больше не желает! А почему? Чем он ей не угодил? С трудом удержался, чтобы не вскочить и не замаршировать по комнате, чтобы проветрить застоявшиеся мозги. Вернее, застопорившиеся на одном и том же вопросе: что он сделал не так? За что его подвергают подобной обструкции?
Всё это было крайне несправедливо, и он почувствовал уже привычный приступ горечи. Не заболеть бы от этих переживаний! Николай никогда ничем серьезным не болел, если не считать иногда настигавшего его гриппа, но был убежден, что болеть – это ужасно!
Во всяком случае, гриппозную температуру в тридцать восемь градусов переносил с трудом, неистово стеная и жалуясь, но, если бы вознаграждением стали наладившиеся отношения с Наташей, героически отболел бы пару недель.
Безмолвно сидел на диване и ждал. Слух обострился до такой степени, что он различал шорохи, доносившиеся от соседей сверху и кашель сбоку, не понимая, как можно жить в подобных музыкальных шкатулках.
Наконец у входа послышались легкие шаги и замок негромко заскрипел, поворачиваясь. Наталья Владимировна вошла в квартиру, скинула пальто, заскочила в ванную, где тут же полилась вода.
Николай Иванович весь подобрался, готовясь к неприятному объяснению. Выйдя из ванной, она, не заходя в комнату, прошла на кухню. Включила чайник, выложила купленные продукты и только после этого, потягиваясь и зевая, появилась в комнате. И застыла в этой позе, не веря своим глазам.
Он стремительно поднялся ей навстречу, поклонился и любезно, как малознакомому человеку, проговорил:
– Добрый день!
Внезапно ощутив, что на нем зимние ботинки и куртка, выскочил в коридор и скинул их.
Старенькое трюмо, стоявшее в прихожке, отразило несколько всклокоченного мужчину в добротном темно-сером костюме, белой рубашке и при черном галстуке. Вполне комильфо.
Ему захотелось пригладить волосы, но он даже сквозь легкую панику понимал, что хозяйка не поймет, если он примется охорашиваться. Когда он вернулся в комнату, Наталья Владимировна устало сидела в кресле, несколько осоловело рассматривая его, как сбывшийся самый худший из ее ночных кошмаров.
Он сел на диван напротив и непосредственно извинился:
– Прости, Наташа, что я без предупреждения, но ты уж очень хорошо научилась прятаться, вот и пришлось прибегнуть к крайним мерам.
Она всё так же сонно рассматривала его макушку, казалось, ничему не удивляясь. Николай Иванович почувствовал себя этаким стеклянным человечком, не стоящим внимания.
Приосанившись, уже гораздо тверже спросил:
– Ты в порядке, Наташа?
Она кивнула головой, впервые подав признаки жизни. Это его ободрило, и он интимно спросил:
– На самом деле всё? Ты себя так странно ведешь…
От этих слов Наталья Владимировна выпрямилась и сурово посмотрела на незваного гостя. В ее глазах потихоньку разгоралось зловещее зарево пожара. Она только вчера была у своего гинеколога и, услышав, что у нее двадцать недель беременности, до сих пор не могла прийти в себя. Хотя после ночи с мужчиной это не должно было бы стать сюрпризом, но месячные пришли вовремя, и она успокоилась. На второй месяц тоже всё было более-менее в порядке, но вот на третий их не было вообще.
83 
