65 
Не успели съесть по одной, как раздался громкий, на редкость беспардонный звонок в дверь. Внучка, уже наученная осмотрительности неприличным бабушкиным воплем, вопросительно посмотрела на нее. Дочь – тоже. Наталья Владимировна всё так же на цыпочках, как будто выполняя одной ей знакомый, до мельчайших нюансов разработанный ритуал, прокралась в прихожую и заглянула в свой телескопический глазок. Потом так же по-шпионски возвратилась и прошептала:
– У нас дома никого нет! Ведите себя тихо! По квартире не ходите, в окно не выглядывайте!
Только тут Саша заметила, что на окнах шторы завешены так плотно, что ни один лучик солнца не проскальзывает в помещение. Она вовсе смешалась и даже потеряла аппетит. Звонок упрямо надрывался минут пятнадцать.
Казалось, стоящий с той стороны прекрасно знает, что хозяйка дома, и только страх перед общественностью мешает ему высадить дверь. Наталья Владимировна чувствовала то же самое, и тихо посетовала:
– Придется, пожалуй, поставить стальную дверь.
Прекратив звонить, настойчивый гость принялся барабанить по ней весьма весомыми кулаками. Наконец дверь в последний раз содрогнулась, и всё стихло. Дочь, несмотря на команды матери сидеть на месте, осторожно отогнула краешек шторки и выглянула на улицу.
Из подъезда вышел прилично одетый мужчина и поднял голову, зло высматривая кого-то в их окнах. В его облике было столько агрессивности, что ей показалось, что он сейчас начнет грозить их окнам кулаками, но он только сердито пнул колесо стоявшей у подъезда ни в чем не повинной машины, сел в нее и выехал со двора.
Мужчина показался Саше знакомым, и она напряглась, вспоминая.
– Мама! Это же Николай Иванович, друг Евгения Георгиевича! Почему ты от него прячешься?
Мать ворчливо возразила:
– Ничего я от него не прячусь, с чего ты это взяла?
От такой откровенной лжи Саша даже онемела, а Наталья Владимировна с достоинством добавила, стараясь спасти свое реноме:
– Просто я не хочу его видеть, понятно?
Дочь растерянно подтвердила, не зная, что еще сказать:
– Конечно, конечно, именно так я и подумала!
Видя, что мать всё еще не может прийти в себя после подобных испытаний, постаралась ее отвлечь и начала болтать о прошедшей неделе. Увлекшись, нечаянно рассказала и о визите Юрия, и о знакомстве с Павлом. Наталья Владимировна сразу насторожилась.
О Юрии сказала только, что доверять ему, конечно, нельзя, и ему явно что-то надо, он не из тех, кто будет бескорыстно навещать дочь после полуторагодового отсутствия. О Павле порасспросила подробнее. Но Саша и сама в нем не разобралась.
– Мам, я его и сама не понимаю. Мне кажется, он добрый, но избалован очень. Может, тоже из этих богатеньких мальчиков, которые считают себя солью земли. Уж очень он на Юрия похож. Не в поведении, а отношении к жизни. И зачем я ему нужна – не знаю. К тому же Юрий сразу после него нарисовался. Хотя Павел говорил, что они просто вместе работают, но что-то в это мне не верится.
Наталья Владимировна раздумчиво повторила:
– Просто вместе работают? Мне в это «просто» тоже не верится. Наверняка Павел по глупости сказал, что приударит за тобой, а Юрий попытался его отговорить, а то и пригрозил. И решил проверить, выполнил ли тот его наказ. Он же уверен, что ты обязательно спросишь у него, кто такой Павел, если у вас вдруг будет назревать что-то серьезное. Вот тебе и основание для появления Юрия в твоем доме.
Саша скептически посмотрела на мать.
– По-моему, ты преувеличиваешь. Он никогда обо мне не заботился, так с чего бы вдруг теперь?
Та встала и начала убирать со стола.
– А он о тебе и не заботится. Он из себя собаку на сене разыгрывает. По принципу – пусть уже и не мое, но всё равно не трожь. Ну да поживем – увидим.
Посидев еще немного и убедившись, что мать и в самом деле нервозна до невозможности, Саша засобиралась домой, пока светло. Уже уходя, услышала, как вновь зазвонил телефон и мать опять не взяла трубку. Подумала – если это Николай Иванович, то чего он добивается с такой далеко выходящей за рамки приличия настойчивостью?
Подходя к своему дому, увидела знакомую машину и замедлила шаг. Захотелось развернуться и уйти, но Юрий уже заметил их и вышел навстречу.
Не здороваясь, недовольно потребовал ответа:
– Где ты шляешься весь день?
Саша печально улыбнулась: будто и не прошло почти два года. Всё по-прежнему: она обвиняемая, он обвинитель. Ответила в том же духе:
65 
