Особенно,... 
46 
— Ну ты и плут! — воскликнула Джазлин, восхищенная тем, как он все обдумал и предусмотрел.
— Я был влюблен, милая, отчаянно влюблен и страстно желал провести с тобой хотя бы неделю. Что могло быть лучше, чем затащить тебя в «Песчаный берег»?
Джазлин почувствовала, как слезы счастья наворачиваются на глаза.
— Я так тебя люблю! — вздохнула она. Холден устремил на нее взгляд, полный нежности и обожания. И так естественно, так правильно показалось обоим, сжав друг друга в объятиях, поцеловаться, а затем еще раз, и снова, и снова…
— О-о! — простонала Джазлин, оторвавшись наконец от его губ.
— Не знаешь, на каком ты свете? — поддразнил ее Холден.
— Почему же, отлично знаю! — улыбнулась Джазлин. — Парю в небесах!
— Я тебя обожаю!
Губы их снова слились, и когда поцелуй закончился, Джазлин сказала:
— Я так рада, что ты вернулся сегодня!
— Я тоже, милая, — вздохнул он. — Мне так не хотелось уезжать! Не понимаю, как я нашел в себе силы оторваться от тебя во вторник.
— Ты поцеловал меня на прощание, — мечтательно промурлыкала Джазлин. — Что за чудесный, нежный прощальный поцелуй! Но… — она улыбнулась, — … ты услышал зов долга и поспешил вернуться к делам.
— Сладкая моя, я спешил отнюдь не на работу!
— Куда же? — удивленно спросила она.
— Подальше от тебя, дорогая. Помнишь, что случилось предыдущим вечером? Я зашел к тебе, стал налаживать телевизор… и чем это кончилось. Я уехал, чтобы не давить на тебя, потому что все яснее понимал: одного поцелуя мне недостаточно. Мне нужно больше, гораздо больше.
— Ты желал любви?
— Тебя, — ответил он, крепко прижимая ее к себе и глядя ей в глаза. — Тебя в моей жизни, Джазлин. Навсегда.
— Вот как? — переспросила она дрожащим голосом, и ей показалось, что из горла вырывается какой-то хрип.
— Джазлин, дорогая, ты сказала — в субботу, в супермаркете… — продолжал он, и Джазлин подумалось, что он, должно быть, помнит каждое сказанное ею слово, — что еще не встречала человека, от которого хотела бы родить ребенка.
Джазлин изумленно взглянула на него.
— Да, помню, — признала она.
Холден продолжал смотреть ей в глаза, и рука его вдруг крепко, до боли сжала ей плечи. Девушке стало не по себе.
— Тогда скажи, драгоценная моя Джазлин, достаточно ли ты меня любишь, чтобы стать матерью моих детей?
— Ты хочешь, — хриплым от волнения голосом уточнила она, — хочешь, чтобы мы жили вместе?
Холден покачал головой.
— Дорогая, мне нужно гораздо больше. Знаю, для тебя все это слишком неожиданно. Я-то думал о свадьбе с самого начала, но у тебя не было времени привыкнуть к этой мысли. И все же…
— Ты… с самого начала… думал о свадьбе? — дрожащим голосом повторила Джазлин.
— Да, — честно признался он. — Поначалу меня беспокоило счастье тетушки, но, едва я тебя увидел, все остальное отошло на задний план.
— Но что… как…
— Да, я негодяй, дорогая! Твердил, что с тобой мне спокойно, потому что ты не пытаешься затащить меня под венец, а сам только и думал, как бы привести тебя к алтарю!
— О Холден! — прошептала она. — А ведь только вчера я очень твердо говорила себе, что никогда, ни за что не выйду замуж!
Холден заметно побледнел.
— А сегодня? — хрипло спросил он. — Сегодня, когда ты знаешь, что держишь в руках мое сердце и саму жизнь?
Джазлин улыбнулась в ответ.
— Сегодня я передумала. Я готова выйти замуж — но только за подходящего человека.
— Счастье мое! — выдохнул Холден. — А я — подходящий человек?
— Ты же знаешь, что да, — прошептала она.
— Любовь моя! — воскликнул он и сжал ее в объятиях. — Ты согласна стать моей женой?
— Что ж, — лукаво улыбнулась Джазлин, — раньше я терпеть не могла «Свадебный марш», но теперь полагаю, что в этой музыке что-то есть.
— Милая! — Не только в словах ее, но и в глазах, и в улыбке он читал ответ. — Это означает «да»?
— Да, да, тысячу раз да! — твердила она, задыхаясь от счастья.
— О, как же я тебя люблю!
И снова поцелуи — поцелуи, которым не было конца.
46 
