17 
— А в двух приходах нет священников, так как герцог Тетберийский платил жалованье и им.
Повисла тишина. Потом герцог сказал:
— Довольно грустная история. Откровенно говоря, мисс Эшли, я ожидал, что здесь все сохранилось в том виде, в каком было раньше.
Он немного подумал и добавил:
— Очевидно, мне придется что-то решить, прежде чем я вернусь туда, откуда приехал.
Айлин с изумлением взглянула на герцога.
— Вы хотите сказать, что… не собираетесь здесь жить?
— Ну, разумеется, нет! С какой стати? Я никогда не собирался становиться герцогом, а такое наследство не снилось мне даже в самых страшных снах!
Айлин, потрясенная, молчала.
— У меня своя жизнь, свои интересы. И могу заверить вас, мисс Эшли, я вполне счастлив, не отягощая себя старомодными аристократическими претензиями и делами имения, которое того и гляди развалится.
Он говорил так резко, что Айлин, стиснув руки, воскликнула с ужасом:
— Вы хотите сказать, что… вам безразлична семья Бери и… все, чем она владела в течение трех сотен лет?
— А почему это должно быть мне не безразлично?
Айлин встала, взглянула на портрет второго герцога, висевший над столом, затем медленно подошла к окну. Под лучами солнца блестела водная гладь пруда, листва на деревьях слегка трепетала, потревоженная легким ветерком.
— Как вы можете быть так равнодушны? — тихо сказала она, словно разговаривая сама с собой. — Вы тоже член семьи Бери, в ваших жилах течет кровь предков, которые сражались и умирали за Англию на протяжении столетий.
И для всех них этот дом всегда был главным в их жизни! — Айлин замолчала, а потом заговорила снова:
— Каждый владелец придавал дому свои индивидуальные особенности. Сэр Уоллес Бери перестроил аббатство и превратил его в частное жилище, такое красивое, что сама королева Елизавета приезжала сюда из Лондона и гостила здесь три ночи. Позже дом стал убежищем роялистов, и в нем были устроены многочисленные секретные ходы, которыми они могли бы скрываться от пуритан. Лорд Бери пристроил к зданию новое крыло, от которого еще кое-что сохранилось.
Она не смотрела на герцога, но чувствовала, что он слушает ее.
— После того, как каждый из рода Бери вложил в Дом что-то свое, он стал, как мне кажется, обителью любви. Он волнует кровь, и его зов всегда легко распознать. Где бы ни странствовали члены семьи, Тетберийское аббатство всегда остается их истинным Домом.
Айлин снова замолчала, в ее глазах стояли слезы. Испугавшись, что герцог это заметит и сочтет весьма странным со стороны постороннего человека, девушка повернулась к нему спиной.
— Вы довольно красноречивы, мисс Эшли, — наконец произнес герцог. — Ваши слова должны были бы меня тронуть: ведь то, о чем вы так печетесь, принадлежит мне, а не вам.
Она не ответила, и он продолжал:
— Для меня аббатство всегда оставалось крепостью, из которой я был изгнан, и, как вы должны знать, сначала покойный герцог, а потом и вся семья игнорировали и подвергали остракизму моего отца.
— Но он, все же… говорил о Доме… рассказывал о нем вам, — тихо напомнила Айлин.
— Я помню, он действительно говорил мне о Доме и очень гордился своим происхождением. Но его возмущало отношение к нему семьи.
— Но вы же… не ваш отец!
— Меня здесь тоже не принимали, пока на тридцать пятом году жизни я неожиданно не оказался владельцем этого самого Дома.
— Я понимаю всю горечь вашего положения, но вы все же, сделаете что-нибудь?
— Это зависит от того, что вы от меня хотите.
— Взгляните на аббатство без предубеждений. Попробуйте принять этот Дом не как обузу, а как часть самого себя. И помните, он ждет, что вы отдадите ему и разум, и сердце!..
Выслушав ее мольбы, герцог сказал:
— Ваши слова изрядно удивили меня, мисс Эшли. Чувствуется, как горячо вы привязаны к этому Дому. Что бы вы испытали, если бы вам пришлось уехать отсюда?
Воцарилось молчание. Наконец Айлин спросила:
— Вы хотите сказать, что… не желаете меня… здесь видеть?
— Я просто говорю, что меня тронуло ваше отношение к Дому. Раз уж вы отдали ему свое сердце, мне придется попробовать сделать то, что вы просите.
— Правда? Вы, правда, согласны? — дрожащим голосом спросила Айлин.
— Вы не оставили мне выбора. А так как вы, похоже, единственный человек, который знает все о Доме, имении, финансах и, разумеется, долгах, придется начать с самого начала.
— С чего же? — едва дыша, спросила девушка.
17 
