21 
Спальня была оформлена в том же кричащем стиле, что и его собственная, если не хуже. Кровать представляла собой нечто монументальное, с толстыми, как стволы деревьев, золочеными резными столбами, на которых крепился тяжелый балдахин, расшитый красным бисером. Потолок сплошь покрывала лепнина из раковин и дельфинов.., не говоря уж о громадном овальном зеркале, обрамленном пышногрудыми русалками.
Заметив, на что переключилось его внимание, Лара попыталась разрядить возникшее напряжение:
– Джанет, должно быть, обожала любоваться своим отражением. Что за странная причуда наблюдать за собственным отходом ко сну?
Ее невинность позабавила его.
– Не думаю, что зеркало поместили туда, чтобы отражать чей бы то ни было сон, – сухо бросил Хантер.
– Ты хочешь сказать, что ей нравилось смотреть на себя во время… – Подобная идея, судя по всему, смутила ее, и она залилась румянцем. – Но зачем?
– Некоторым людям доставляет удовольствие наблюдать за собой в процессе этого занятия.
– Едва ли Джанет можно отнести к женщинам такого сорта…
– Ты не представляешь себе, на что оказываются способны люди в уединении своих спален, – сообщил он, подходя к ней ближе.
Хантер опасался, что она отшатнется от него, однако Лара не сдвинулась с места, с любопытством уставившись на него прозрачными зелеными глазами. Он догадывался, какое направление приняли ее мысли.
– А ты когда-нибудь… – начала она и осеклась.
– Только не под зеркалом, – скучающим тоном ответил Хантер, хотя сама мысль его безмерно возбудила. Он представил себе, как укладывает Лару на постель, поднимает ее ночную сорочку, его голова оказывается меж ее стройных бедер, и их переплетенные тела отражаются в зеркале на потолке.
– По-моему, это ужасно глупая затея, – заметила Лара.
– Мой девиз: ничего не осуждай, прежде чем не испытаешь сам.
У нее вырвался короткий смешок.
– С таким девизом недолго попасть в беду.
– Что не раз случалось, – с сокрушенным видом согласился Хантер.
Что-то в выражении его лица подсказало Ларе, что он вспомнил об испытаниях, выпавших на его долю в Индии, которые явно не относились к разряду приятных, – Ты нашел, что искал, во время своих путешествий? – нерешительно поинтересовалась она. – Волнения и приключения, к которым так стремился?
– Теперь я нахожу, что волнения и приключения принято переоценивать, – ответил он. – Благодаря путешествиям я научился ценить свой дом. Свои корни. – Он помолчал, глядя ей в глаза. – Тебя.
– И надолго? – тихо спросила Лара. – Скоро тебе опять наскучат поместье, его обитатели, да и я, как это уже случалось прежде.
"Я никогда не покину тебя!” – со страстной тоской отозвался внутренний голос Хантера, поразив его самого. Он нуждался в ней. Чего бы это ни стоило, но он займет свое место и будет бороться за него до последнего дыхания.
– Можешь мне поверить, – ворчливо заявил он. – Я могу провести тысячу ночей в твоих объятиях – и не соскучиться.
Лара бросила на него смущенный взгляд и скептически улыбнулась:
– После целого года воздержания, милорд, любая женщина покажется вам соблазнительной.
Она подошла к туалетному столику и Принялась заплетать в косу волосы, расчесывая их точеными пальчиками. Это был тонкий намек, что пора бы ему удалиться, но Хантер предпочел не замечать его. Он последовал за ней и остановился рядом, прислонившись плечом к стене.
– Между прочим, индусы считают воздержание одной из основных добродетелей, – сообщил он.
– Вот как? – отозвалась она с нарочитой небрежностью.
– Это свидетельствует о том, что мужчина способен управлять своими желаниями, приближаясь тем самым к вершинам духовного познания. Индусы воспитывают в себе самообладание, украшая стены своих храмов эротическими сценами. Посещение храмов служит испытанием веры и дисциплины. Только посвященным дано смотреть на них, не поддаваясь сексуальному возбуждению.
Лара с преувеличенной тщательностью заплетала косу.
– А ты бывал там?
– Разумеется. Но боюсь, мне не суждено стать посвященным.
– Кто бы мог подумать! – сладким голоском протянула она, вызвав у него усмешку.
– Мои спутники заверили меня, что я вел себя как типичный англичанин. Индусы тратят бездну усилий, чтобы научиться контролировать боль и наслаждение, пока не добиваются абсолютной власти над своим разумом и своим телом.
21 
