143 
– Если ты меня не отведешь куда-нибудь, у нас ничего не получится, – сказала она. – Я хочу побыть среди людей. Стандартный выпивон в твоей берлоге меня не устраивает. Кстати, Валера, как дела на работе? О твоем грядущем повышении ничего не слышно?
– Пока ничего, – ответил Колчин. Он хотел сказать совсем другие слова, но прикусил язык. Для Нади он по-прежнему оставался сотрудником компьютерной фирмы, инженером на голом окладе, влачащем жалкое существование и терпеливо ожидающим продвижения по служебной лестнице. – Но намечается загранкомандировка, – неожиданно ляпнул он.
– Загранкомандировка? – в голосе Нади появилась нотка заинтересованности. – Твоя первая загранкомандировка?
– Первая, – робко отозвался Колчин.
– Надеюсь, хоть не в Монголию?
– Это пока не известно, – ответил он. – Начальство решает.
– Мне почему-то кажется, что тебя пошлют именно в Монголию. Потому что ты доходчивее других сумеешь объяснить скотоводам и пастухам устройство компьютера. Это ведь им, пастухам, очень нужно знать. Для работы. Чтобы быть на уровне и соответствовать.
Надя засмеялась. Видимо, представила себе Колчина в компании пастухов. Он испытал болезненный укол самолюбия.
– А что значит, побыть среди людей? – спросил Колчин. – В кабак что ли пойдем? Или в кино?
– На кабак у тебя денег не хватит. Все отпускные там оставишь. А мне придется добавлять. Поэтому давай лучше в кино.
– Тогда на «Пушкинской» без четверти шесть. Билеты будут.
– А что там крутят?
– Последний фильм о Джеймсе Бонде.
– О, обожаю, – выдохнула Надя. – Годится.
* * *
Из кинотеатра вышли в девятом часу. Надя предложила проехаться на метро, но Колчин, как истинный джентльмен, стал ловить такси. Хотя видел, что на метро получится быстрее. Пассажиров оказалось куда больше, чем свободных машин. Колчин с вытянутой рукой топтался на бровке тротуара, Надя стояла рядом.
– Как тебе кино? – спросила она.
– Это как-то неправдоподобно. Когда одним выстрелом кладут троих, ну, и все остальное…
– Откуда тебе знать, что правдоподобно, а что нет?
Надя раскрыла сумочку, достала сигареты и прикурила от зажигалки. Ее рыжие волосы трепал ветер, машины мчались мимо. А Колчин продолжал махать рукой.
– В жизни все бывает круче и страшнее, – честно ответил он.
– А, по-моему, здорово. Я вижу крутого прикинутого мужика. И пусть это только кино. Хоть на экране посмотреть. Ну, а каким тебе представляется современный суперагент?
– На месте режиссера я показал бы необычного героя. Мой Джеймс Бонд – это человек, который сомневается в ценностях сегодняшнего буржуазного мира, да и в себе самом. У него больна мать или кто-то из близких родственников. Герой разрывается между сыновним долгом и выполнением профессиональных обязанностей. И еще в свободное время он слушает классическую музыку. Читает серьезную литературу. Например, Генриха Манна, Лоренса Стерна…
Надя бросила на асфальт недокуренную сигарету и рассмеялась.
– Кино снимают не для умников с университетскими дипломами, а для простых зрителей. Зрителям не нужен слабак, который во всем сомневается, сидя у постели любимой мамочки и читает книжки.
Колчин открыл рот, чтобы возразить. Но посмотрел на Надю и подумал, что она очень красивая женщина. Возможно, что не самая честная женщина на свете. Но это, в конечном счете, не так уж важно. Колчину расхотелось продолжать этот бессмысленный тягучий спор. В конечном счете, женщины всегда и во всем правы.
143 
