Последние отзывы

  48  

– Свяжу одно насекомое,– усмехнулся Ласковин.

– Он не сделал вам ничего плохого.

Андрей видел: она изо всех сил старается держать себя в руках. А красивая баба!

– Ничего плохого!

– Это точно,– кивнул Ласковин.– И не сделает, я уж позабочусь. Зажги-ка остальные лампы.

Альбина щелкнула выключателем. Разом вспыхнули все светильники. Теперь Андрей мог поподробней разглядеть своего противника. Но ему не хотелось его разглядывать.

– Разумней, конечно, его пристрелить,– задумчиво произнес Ласковин.

Он не сомневался: пленник попытается прикончить его при малейшей возможности. Но убивать не было желания. Убийство – грех, неправильность. Даже убийство такой твари, как Гоблин.

– Нет.

Это сказал Вошь.

– Да ну?

– Мы не враги. Я не стану тебя убивать. Теперь.

Ласковин рассмеялся. В наглости этому парню не откажешь. Андрей встретился взглядом с лежащим и оборвал смех. Черт! Не может быть! Не должно быть!

У Гоблина – те самые глаза. Глаза двойника, глаза самого Ласковина, глаза «военизированного» орла Струпова, тоже убийцы, вне всякого сомнения.

«В хорошую компанию ты угодил, Ласка»,– сказал он сам себе.

Да уж. Но убивать Вошь-Гоблина он не будет. И связывать тоже. Оставить мужика ребяткам Гришавина или Нагибина – похуже, чем просто убить.

– Подъем,– сердито приказал он.

«Дураком ты был, Ласковин, по дурости и помрешь!»

– Одевайся и убирайся.

Вошь встал. Поглядел на свой пистолет, но поднимать не стал. Или не рискнул.

– Сюда идут чужие.

Не вопрос – утверждение.

– Да уж не свои. Пошевеливайтесь, вы, оба! – рявкнул Ласковин.

Альбина оглянулась в поисках своего пиджака, вспомнила, что он – на кухне. По дороге взгляд ее зацепился за коробку с деньгами. Нет уж, это она здесь не оставит! На кухне она видела багажную сумку. Вот и хорошо.

– Вы что, совсем спятили? – прорычал Ласковин.

Дурная баба приволокла сумку и принялась перегружать в нее что-то из картонной коробки, а отморозок Гоблин направился к своей электронике и принялся тыкать в кнопки. Ласковина никто не слушал.

Альбина застегнула сумку, вскинула на плечо. Вошь закончил манипуляции, результатом которых был зажегшийся экран телевизора и звуки классической музыки, полившиеся из колонок.

– Пошли,– коротко бросил он и первым вышел в «предбанник».

Пистолет он так и не подобрал. Через минуту Ласковин понял, почему. В железном шкафу оказался настоящий арсенал. Вошь отобрал у Альбины сумку, расстегнул. Увидев содержимое, Ласковин даже не очень удивился. Вошь выгреб из шкафа «мелочь» – два пистолета, коробки с патронами, глушители, маленькие, аккуратные гранаты. Пистолет-пулемет неизвестной Ласковину марки Вошь отложил в сторону. Вместе с парой магазинов. В шкафу оставалось еще достаточно игрушек: ручной пулемет, «муха», «калашник», еще какая-то дура с толстой трубой. Миномет? Интересно, как использовать миномет в канализационном тоннеле? К счастью, самое крупное железо хозяин решил оставить.

Ласковин тем временем натянул по самые подмышки резиновые штаны с приваренными калошами необъятных размеров. Мужик, продавший их, утверждал: «Спецом на валенки сделаны». Мужик был убежден: покупатель – из безумных любителей зимнего лова.

Альбина тоже взяла защитный комплект, но Вошь отобрал, сунул взамен болотные сапоги сорок пятого размера. Сам надел такие же, затем натянул ватник, на ватник – брезентуху, под брезентуху спрятал хитрый пистолет-пулемет.

– Постой,– окликнул он собравшегося спуститься в тоннель Ласковина.– Еще три минуты.

Через три минуты грохнуло так, что Альбина подскочила на полметра, а у Ласковина заложило уши. Бетонный пол вздрогнул, но потолок на головы не осыпался.

– Пошли,– лаконично произнес Вошь.

Спустя две минуты они стояли перед дырой, оставленной кумулятивным зарядом. В дыре – заваленная хламом лестница. Еще через пять минут они оказались в темном помещении, скорее всего, в заводском цехе. Луч фонаря выхватывал какие-то машины и конструкции. Пол под ногами был железный, разделенный на мелкие выпуклые квадратики. Вошь уверенно вел вперед.

Цех они покинули через окно, раму которого Вошь вышиб чугунной отливкой, напоминающей отрезанную ногу.

Все. Они стояли под ночным небом.

Ласковин хотел снять резиновые штаны, но Вошь остановил: еще понадобятся.

Вскоре они опять полезли под землю. На этот раз блуждали около часа. И вылезли в том самом дворике, где Ласковин увидел Воша второй раз.

  48