57 
— Дядя Август! — Камилла вышла из-за его спины, совсем бледная в лунном свете. — Не смейте так говорить! Ничего не было!
— Ничего не было?! — От гнева дядины глаза стали огромными, как блюдца. — Значит, ничего не было?
— Не было! Клянусь!
— Камилла! — предупреждающе шикнул Саймон, видя, что ее протесты подливают только масла в огонь. — Боюсь, что вы с дядей по-разному понимаете слово «ничего».
— Задранная юбка и сиськи наружу — это, по-твоему, ничего? — кричал дядя.
— Август, прошу тебя! — дергала его за рукав мадам Фонтейн. — Успокойся. — У тети Юджины был такой вид, будто она предпочла оказаться где угодно, только не здесь. Такой же вид был и у жены генерала, которая быстренько ретировалась, объяснив, что ей необходимо срочно отдать какие-то распоряжения слугам.
— Да он же погубил ее, как ты не понимаешь! — Фонтейн рванулся, чтобы освободиться от настырной опеки генерала. — Отпустите меня, сэр! Обещаю, что сейчас я не убью этого негодяя. С этим можно обождать до рассвета.
— Нет, Август! — мадам Фонтейн схватила мужа за руку. — Тебе нельзя вызывать его на дуэль! Он же военный! Он убьет тебя.
Саймон тяжело вздохнул, увидев, как Фонтейн распрямил плечи. Ничто так не возбуждает мужчину, как возможность постоять за свою честь на поле битвы.
— Хочу вам сообщить, мадам, что моего умения держать в руках шпагу как раз хватит, чтобы проучить этого… подонка.
— Нет никакой необходимости в кровной мести, — вмешался генерал. Он бросил на Саймона острый взгляд. — Я уверен, что майор Вудвард готов сделать все необходимое, чтобы поправить дело, не так ли, майор?
— Да, сэр, — Саймон знал, что так и будет. Это назревало с той минуты, как он начал тайно встречаться с Камиллой… и позволил своему «петушку» думать вместо него. Возможно, он и смог бы победить Фонтейна, не убивая его, но это не предотвратило бы скандала. Репутация Камиллы все равно была бы загублена, а она этого не заслуживала. Это он, и только он, виноват в том, что привел ее сюда и настоял на том, чтобы играть с огнем на виду у всех в полутемном саду. А ей пришлось пожинать плоды. Этого он позволить не мог.
Кроме того, на карту было поставлено не только их с Камиллой будущее. Если он не уладит все миром, Зэн порвет с ним, а этого он тоже не мог допустить. Его месть должна свершиться. И к тому же неустойчивость отношений между креолами и американцами. Все усилия генерала по восстановлению мира пойдут прахом, если креолы пожелают вступиться за честь Камиллы.
Нет, выход был только один. Он это знал, и генерал знал. Но он решит все сам, без помощи генерала. Он посмотрел прямо в глаза Августу Фонтейну.
— Я женюсь на Камилле, месье Фонтейн. Надеюсь, это удовлетворит вашу поруганную честь?
— Нет, — шепнула ему Камилла. — Вам не обязательно…
— Удовлетворит ли это мою поруганную честь?! — вскричал Фонтейн. — Разумеется, нет, сэр! Вы опозорили мою семью, вы соблазнили мою племянницу, и вы ожидаете, что вас вознаградят за это ее рукой и сердцем? С какой стати? Слава богу, ее мать была родом из одной из самых уважаемых семей в Новом Орлеане. Обвенчаться с человеком, чей отец был простым охотником…
— Поосторожней, месье, не переусердствуйте, преувеличивая достоинство происхождения вашей племянницы, — предупредил генерал. — Может, мать ее и из благородной семьи, но отец был пиратом. Или вы позабыли об этом?
— Ну, я… нет, конечно, но… — отступил Фонтейн, видимо, не в силах опровергнуть столь очевидный аргумент.
— Дорогой, если майор хочет на ней жениться, то почему бы нет, — примирительно проговорила тетя Юджина.
Камилла переводила взгляд с Саймона на дядю, с дяди на тетю и вдруг заявила, краснея:
— Но я не хочу замуж за майора!
— Камилла! — попытался удержать ее от опрометчивых слов Саймон.
— Не хочешь?! — взорвался дядя. — В каком же это смысле? Юбку перед ним ты, значит, хотела задирать, а замуж не желаешь? Что это ты тут вытворяешь? Разыгрывала перед ним шлюху, не допуская и мысли о свадьбе?
Гнев ослепил Саймона.
— А ну не смейте называть ее шлюхой! Или мы действительно встретимся на рассвете!
Камилла схватила его за руку.
— Пожалуйста, Саймон, позволь, я сама это улажу.
— Нечего тут улаживать! Мы с тобой женимся, и весь разговор!
— Да лучше я сражусь с тобой! Сражусь с тобой, а ее пошлю в монастырь! — зашипел Фонтейн. — Оттуда уж ей не выбраться и не опозорить больше семью своим шлю… бесстыдным поведением.
57 
