Особенно,... 
128 
Впервые за все время разговора Харли испугалась, что не сможет его переубедить и прекратить это безумие. Ей надо было быстро что-нибудь придумать. Она начала нервно расхаживать по комнате, но затем остановилась и пристально посмотрела на Дункана.
— Вот уже прямо сейчас ты заставляешь меня делать то, чего я не хочу. О какой свободе ты говоришь, черт побери! Я сама могу решить, где, как и с кем мне жить. Может, хватит играть в эдакого благородного вершителя чужих судеб, изображать из себя всемогущего Бога? Может, ты все же поверишь, что я тебя люблю, что хочу быть рядом с тобой и что моя жизнь без тебя невозможна?
Дункан криво усмехнулся.
— А если у меня такой комплекс — играть роль Бога? Ты проклянешь все на свете, когда будешь вынуждена ежедневно по любому поводу со мной спорить.
Харли открыла рот, но не нашла, что сказать.
— Если ты останешься со мной, — тихо продолжил он, — то распрощаешься со своей вольной жизнью.
— Гореть тебе в аду, Дункан! — с горечью воскликнула Харли.
— Непременно, — кивнул он.
В отчаянии она смотрела на него, стараясь проникнуть взглядом в самую душу. Харли затаила дыхание, когда поняла, что ей удалось немного поколебать его уверенность в своей правоте. В его глазах она увидела одновременно страх и слабую надежду, которые он так тщательно старался от нее все это время скрывать. Он действительно был уверен в том, что она не будет с ним счастлива.
— Будь ты неладен, Дункан! — в сердцах сказала Харли. — Ведь я же вижу, что ты меня тоже любишь. Скажи мне правду, это так? Отвечай же?
— Харли…
— Бог ты мой, — она изумленно на него посмотрела. — И все это время ты меня обманывал, скрывая свои чувства? А я уже было поверила, что ты меня не любишь, и лихорадочно соображала, что мне делать. Ведь я хочу только одного — быть рядом с тобой, с человеком, который меня любит.
— Я никогда не говорил, что тебя люблю, — заявил Дункан.
— Говорил, много раз говорил, — радостно сказала Харли. — И когда мы занимались любовью в этой спальне, и когда мы с тобой просто разговаривали. А твой взгляд? Он был красноречивее любых слов. А когда мне было тяжело, ты меня поддержал и выручил. Без тебя я бы ничего не смогла сделать в этом городе. Даже сейчас я вижу, что ты меня любишь. Только любящий мужчина может ради счастья свой любимой пожертвовать своим личным счастьем.
— Неужели ты упустишь шанс начать новую жизнь? — с беспомощным видом спросил Дункан, исчерпав все свои аргументы. — А для чего тогда ты сбежала от Бойда? Помнишь, при нашей первой встрече ты сказала, что хотела выяснить, сможешь ли одна, без чьей-либо помощи устроить свою жизнь. Харли, пришло время это проверить. Займись своей карьерой. Тебя ждут новые альбомы, поездки, выступления, новые встречи, — одним словом, узнай жизнь.
«Господи, как я его люблю», — вздохнув, подумала Харли, а вслух сказала:
— Вот уж не думала, что настанет такой день, когда я буду в одно и то же время так сильно счастлива и так глубоко несчастна.
— Ты счастлива? — удивился Дункан. Тихо рассмеявшись, Харли нежно погладила его по щеке.
— Конечно. Ведь ты меня любишь.
— А почему ты несчастна? — затаив дыхание, спросил он.
Ее сердце перестало биться. Сейчас она скажет фразу, после которой будет поздно отступать.
— Ты оказался прав: я сейчас сложу свои вещи и уеду, чтобы самостоятельно устроить свою жизнь.
Дункан тяжело вздохнул.
Грусть стеснила ей грудь, когда она откинула с его лба прядь волос.
— Дункан, ты, конечно, не Бог, но ты прав. Ну не совсем, а по большей части. Мне кажется, что я действительно должна себе кое-что доказать. Главное, найти свое место в музыке, начать с нуля и сделать себе новое имя. Бойд в этом мне уже не поможет. Кроме того, я тебе докажу, что для меня главное в жизни — наша любовь. Не знаю, сколько времени мне на это потребуется. Как долго я должна быть одна, чтобы и ты наконец это понял?
Харли пристально посмотрела на Дункана. Он же не верил, что она когда-нибудь к нему вернется, если сегодня его покинет.
— Полгода, — ответил Дункан.
— Что ты такое говоришь? Сжалься надо мной — одного месяца вполне будет достаточно.
— О чем ты? За месяц ты даже не успеешь соскучиться. Пять месяцев.
— Два.
— Четыре.
Харли задумалась. За это время она должна многое сделать. Конечно, она будет по нему скучать, но придется научиться терпению.
— Договорились. — Она протянула ему руку. Он с сомнением на нее покосился, но затем пожал. Между ними вновь установился тот магнетический контакт, который возникал всякий раз, когда они прикасались друг к другу. Дункан попытался выдернуть свою руку, но Харли держала ее крепко.
128 
