57 
Губы ее задрожали.
– Я должна была прийти. Я должна была увидеть вас.
– Эриел, дорогая, скажите, что случилось.
– Все прекрасно. Я просто… не хочу, чтобы вы уезжали.
Он долго молчал. Потом сказал:
– Не понимаю.
– Я и сама не понимаю. Знаю только, что хочу, чтобы вы остались со мной.
Его лицо изменилось, стало жестче. На щеке запрыгал мускул.
– Вы знаете, почему я уезжаю. Вы не настолько наивны.
Она вспыхнула, но не отвела взгляда.
– Да, я знаю, почему вы уезжаете. Вы стараетесь защитить меня, не хотите уязвить меня, ранить мои чувства.
В его невероятных серых глазах она увидела бурю чувств, но он тотчас же овладел собой.
– Я уезжаю, потому что вожделею к вам. Если я останусь, рано или поздно я овладею вами.
Мог ли он это сделать? Нет, если бы она не захотела того же. Теперь она знала это, знала, что может доверять ему.
– Вы так сильно желаете меня, Джастин?
Его челюсти гневно сжались. В чертах проступило нечто, чего она прежде не замечала, взгляд его стал жарким и голодным.
– Вы сами знаете.
– В таком случае любите меня. Сейчас. Сегодня.
Глаза его заблестели, но он медленно покачал головой:
– Вы не знаете, о чем говорите.
Она потянулась к нему, положила руку ему на грудь.
– Вы не правы, Джастин. Я совершенно ясно понимаю, о чем говорю.
Она и в самом деле понимала, чт заставило ее прийти в его спальню. Она ясно сознавала риск, на который шла, и в то же время знала, что должна это сделать.
– Когда вы сказали, что прощаете мне мой долг, вы тем самым возвратили мне свободу. Вы позволили мне самой сделать выбор, самой принимать решения. Я выбираю то, чего хотим мы оба.
Джастин смотрел на нее не отрываясь, будто она была совсем иной женщиной, и его непроницаемый мрачный взгляд встревожил и обеспокоил ее.
– Вы не можете говорить это всерьез. Вы сопротивлялись этому с того дня, как мы встретились.
– Я серьезна, как никогда не была в своей жизни. Пожалуйста, Джастин, займитесь со мной любовью! Пожалуйста!
Шли долгие тягучие секунды. Потом по всему его телу пробежала дрожь. Он протянул к ней руки, обнял ее за талию и привлек к себе. Его грудь все еще была влажной от дождя. Она чувствовала, как бьется его сердце. От его мокрых бриджей ее халат стал влажным, но Эриел было все равно. За долгие одинокие часы этого вечера все стало вдруг для нее кристально ясным. И с этой минуты она решила делать то, что подсказывают ей чувства, и теперь было не важно, во что ей это обойдется.
Взгляд Джастина скользил по ее лицу, изучая ее черты, выражение глаз, будто он пытался заглянуть ей в душу. Потом он наклонился и поцеловал ее, и это был самый пламенный, мучительный и нежный поцелуй, какой она испытала в жизни. Этот поцелуй сказал ей яснее слов все, что она хотела услышать от него и чего услышать не надеялась. Эриел ответила ему со всей нежностью и любовью, которые теперь в ней проснулись, и, Господи, как прекрасно это оказалось! Она поцеловала его в уголки рта, в шею, в обнаженное плечо и чувствовала, как он дрожит.
Джастин с трудом перевел дух и нежно приподнял рукой ее подбородок.
– Эриел, вы уверены?
«Вполне уверена, – подумала она. – Я люблю тебя». Но не стала произносить эти слова вслух.
– Я уверена, Джастин.
Она обвила его шею руками, ее пальцы перебирали его мокрые спутанные волосы. Притянув к себе, Эриел заставила его поцеловать себя. Она с трепетом вдыхала особый мускусный запах, исходивший от него, мужской запах, ей приятно было ощущать его жесткие твердые губы на своих нежных губах. Поцелуи Джастина были страстными, возбуждающими, ненасытными. Его горячее дыхание сливалось с ее дыханием, и они не могли оторваться друг от друга. Эриел качнулась к нему, поражаясь тому, как их тела подошли друг к другу. Ее успокаивала и пленяла надежность, исходившая от него, от его широкой мускулистой груди.
Он поднял ее на руки и отнес в спальню, уложил на широкую кровать и помог ей снять атласный халатик. Он потянул ленты ее ночной сорочки, развязал их и стянул ее с Эриел через голову. Щеки ее окрасились румянцем смущения, но она не сделала попытки прикрыться, даже когда заметила блеск его глаз и выражение восторга в них. Он потянул за ленту, удерживавшую ее волосы, заплетенные в не слишком тугую косу, и они рассыпались по ее плечам.
– Ты прекрасна, – сказал он, и голос его прозвучал тихо и хрипло. – Ты даже прекраснее, чем я предполагал.
57 
