47 
«Может быть, я слишком подозрительна?» — сказала она себе.
Как можно поверить, что кто-то попытается войти в ее комнату?
С чувством облегчения девушка вспомнила, что комната герцога находится совсем рядом. Она видела это на плане, который рассматривала. Так что если что-то случится, она может с легкостью до него добежать.
Кассандра легла в постель. Она так устала, что заснула сразу, как только голова коснулась подушки…
Кассандру разбудил какой-то звук. Вскоре она опять его услышала — отчетливый стук в дверь. Девушка села в кровати. Она увидела, как кто-то пытается повернуть ручку и что только стул мешает двери открыться.
— Сандра, впустите меня! — услышала она приглушенный голос.
Кассандра похолодела от страха и не могла шевельнуться, только сидела, уставившись на щель в двери и стул, который должен был вот-вот поддаться натиску.
— Сандра, впустите меня! Мне нужно с вами поговорить.
Кассандре показалось, что щель стала шире… Девушка едва соображала, что делает. Ею управлял страх.
Не раздумывая больше, она спрыгнула с кровати. Пробежав босиком по комнате и быстро убрав от двери второй стул, Кассандра проскользнула в будуар, а оттуда в коридор…
Прямо напротив в свете газовой лампы она увидела на двери надпись «Красная комната». Не раздумывая, не постучав, девушка повернула ручку и вошла…
Когда герцог поднялся в свою комнату, он увидел, что его ждет слуга. Он служил у него долгое время, фактически с тех пор, когда герцог был ребенком.
— Ваша светлость сегодня рано. Я ожидал, что вы появитесь через несколько часов, — заметил он, когда герцог вошел в спальню.
— Тебе не нужно было меня ждать, Хокинс.
— Я всегда жду вашу светлость.
— В этом году тебе пришлось терпеть немало неудобств, — сказал герцог, — но ждать меня по ночам нет необходимости.
— Я знаю свои обязанности, ваша светлость!
— И, несмотря на трудности, всегда очень хорошо их выполнял.
— Я не обращал внимания на проблемы, ваша светлость, — сказал Хокинс. — Жаль только, что дом разрушается и молодые люди вынуждены оставлять поместье.
— Знаю, — глубоко вздохнув, ответил герцог, — но сейчас ничего не могу с этим поделать.
— А потом, ваша светлость?
— Дела могут пойти лучше. Я ни в чем не уверен.
— То же самое я говорю остальным слугам, когда они начинают ворчать. Дела могут пойти лучше. Мастер Варро не покинет нас в беде.
— Хотелось бы мне быть в этом уверенным, — горько заметил герцог.
— В этом доме денег немерено, — пробормотал слуга. — Но это несчастливый дом, ваша светлость.
— Почему? — спросил герцог.
— Для того чтобы здание стало домом, нужна женщина, которая будет его вести. Говорят, ее светлость здесь почти не живет, а лорд Карвен привозит сюда кого попало. Не подумайте, что я хочу выказать неуважение к этому дому, если вы меня понимаете.
— Я понимаю тебя, Хокинс. Ты всегда называл вещи своими именами.
— Да, ваша светлость. В какое время мне вас разбудить?
— В восемь часов, — ответил герцог.
— Отлично, ваша светлость. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Хокинс.
Герцог, облачившись в шелковый халат, взял с тумбочки «Таймс» и сел в кресло рядом с камином. Он открыл газету, но читать не стал, вместо этого положил ее на колени и уставился на огонь, задумавшись над тем, что сказал Хокинс. Герцог знал, что слуга говорил правду.
Он вздохнул и, решив отогнать печальные мысли, снова взялся за газету. Ему удалось прочесть только половину статьи, когда открылась дверь. Герцог поднял голову, ожидая увидеть Хокинса, вернувшегося за чем-то, но на пороге стояла Кассандра!
Несколько секунд она молча смотрела на герцога, потом захлопнула дверь, и он увидел, что у нее дрожат руки. На девушке была ночная рубашка, застегнутая до самой шеи, с маленьким воротничком и длинными рукавами, заканчивающимися кружевными оборками. Ее распущенные волосы золотыми волнами окутывали плечи. Девушка выглядела очень молоденькой и трогательной, но ее лицо искажал страх. Герцог вскочил.
— Что с вами? Что вас напугало? — воскликнул он.
Дрожащими губами Кассандра проговорила:
— Л-лорд Карвен… он пытался… ворваться в мою спальню… Он поймет, что я пошла сюда. Я… оставила дверь гардеробной открытой!
Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом Кассандра прошептала:
47 
