Последние отзывы

  26  

– Маккена, – не выдержав, спросила она, – почему мистер Шоу принял приглашение брата посетить нас? Или это ты все подстроил, чтобы иметь возможность вернуться сюда?

Маккена повернулся к ней, его широкие плечи грозно возвышались над ней.

– Зачем мне сюда возвращаться?

Алина встретила его выразительный взгляд. Ни в его внешности, ни в манерах не было ничего устрашающего, но напряжение, холодное, как весенний ручей, вдруг передалось и ей.

И тогда она поняла, что он так тщательно скрывает... Никто, кроме нее, которая когда-то любила его, не мог бы угадать... Ненависть. Он вернулся, чтобы взять реванш за то, как она поступила с ним, и не уедет, пока не отомстит, любым из тысяч возможных способов.

О, Маккена... С изумлением она поняла, что чувствует симпатию к нему, хотя интуиция подсказывала, что надо бежать от надвигающейся опасности. Неужели опять страдать?

Она отвела глаза и нахмурила брови, подумав о том, как мало ему потребуется, чтобы уничтожить ее. Заставив себя вновь посмотреть на его мрачное лицо, она осторожно произнесла:

Ты многого достиг, Маккена. Кажется, ты получил все, что хотел. И даже больше...

Отвернувшись, она неторопливо пошла прочь, призвав на помощь всю силу воли, чтобы не сорваться и не побежать.

– Не все, – процедил Маккена, пристально следя за ней взглядом, пока она не скрылась из виду.

Маккена прошел в домик холостяка, наблюдая, как слуги вносят багаж Шоу. Осмотрелся. Кругом стояла тяжеловесная мебель в стиле короля Якова, величественная и громоздкая; прелестные панели из палисандрового дерева украшали стены, высокие узкие окна закрывали тяжелые бархатные шторы, почти не пропускавшие света. Это хорошо. Для Гидеона Шоу избыток света нежелателен.

Маккена понимал, почему Гидеон предпочел остановиться именно в этом домике. Будучи джентльменом, он скрупулезно следил за тем, чтобы, выпив сверх меры, не дать повода к скандалу, то есть всегда держал ситуацию под контролем. Маккена никогда не видел его пьяным. Гидеон запирался в комнате с бутылкой, а то и с двумя, и появлялся спустя пару дней, бледный и медлительный, но чисто выбритый и прекрасно одетый. Ничего особенного в этих эпизодах не было, это была его обычная жизнь. Его близкие утверждали, что возлияния начались незадолго до их знакомства с Маккеной, когда его старший брат Фредерик Шоу Третий умер от болезни сердца.

Маккена увидел, как слуга Гидеона вынул черную лаковую коробку с сигарами, и хотя Маккена курил редко и никогда не курил в это время суток, он потянулся к коробке. Достав сигару, с удовольствием вдохнул изысканный аромат. Специально обученный слуга немедленно поднес острые тонкие ножницы. Маккена отрезал кончик сигары, подождал, пока слуга подожжет ее, затем сделал несколько коротких ритмичных затяжек, бесстрастно отметив, что пальцы его дрожат.

Потрясение от встречи с Алиной оказалось даже большим, чем он ожидал.

Заметив непривычную нервозность Маккены, слуга бросил на него любопытный взгляд.

– Сэр, я могу сделать что-то еще для вас?

Маккена отрицательно покачал головой.

– Если придет Шоу, скажите ему, что я на балконе.

– Да, сэр.

Как и в главном доме, балкон коттеджа тоже выходил на реку. Вокруг раскинулся сосновый лес, а звуки журчащей воды сливались с трелями гнездившихся певчих птиц. Сбросив сюртук, Маккена устроился в одном из плетеных кресел и затянулся сигарой, надеясь, что привычное самообладание вернется к нему. Он едва заметил, как слуга принес хрустальную пепельницу. Его мысли были полностью заняты встречей с Алиной, видом ее забранных наверх волос, изящными линиями тела и шеи.

Поразительно, но время сделало красоту Алины еще более совершенной. Ее фигура приобрела ту женственность, которая свойственна женщине в пору расцвета. Вместе со зрелостью черты лица стали определеннее, нос тоньше, губы приобрели тот бледно-розовый оттенок, какой бывает на внутренней поверхности морской раковины. И еще эта проклятая родинка, которую он не мог забыть и которая так манила... Одна встреча – и все усилия забыть ее сведены на нет, а когда-то он был способен испытывать радость. Прошло так много лет, он изменился в погоне за лучшей жизнью, отдавая работе всю душу.

Посасывая наполовину выкуренную сигару, Маккена наклонился, поставив локти на колени. Глядя на цветущий куст боярышника, он размышлял о том, почему Алина так и не вышла замуж. Может быть, как и ее отец, она была слишком холодна от природы и на смену страстям юности пришел эгоизм? Какая бы ни была причина, это не имело значения. Когда-то он едва не соблазнил Алину. Единственное, о чем жалел Маккена, – что старого лорда Уэстклиффа уже нет на свете и он так и не узнает, что Маккена все-таки сумеет найти наслаждение меж белых бедер его дочери.

  26