26 
— Да отстань ты от меня! — в сердцах сказала Ри, сунула кодекс в сумку и, вдруг обнаружив там плеер с маленькими наушниками, с независимым видом сунула их в уши, включила плеер и стала в такт неслышной мелодии постукивать ногой.
— А что это вы там слушаете, дитя мое? — спросила Актриса, — Что это там у вас за «тыц-тыц-тыц»? Алла, это, случайно, не «Пиковая дама»? — И она подмигнула.
Среда, 21 июня, 12.00
— Свидетель, уточните порядок сдачи вами таможенных деклараций, — вела допрос прокурорша, буравя глазами парня провинциального вида, который переминался за трибункой для свидетелей и, чтобы чувствовать себя увереннее, старался отвечать не своими словами, а как бы текстами инструкций, которые он помнил смутно.
— Я заполнял декларации в соответствии с грузовой накладной, которая следовала при автофургоне или железнодорожном вагоне, и сдавал ее на таможенном посту. После этого дежурные сотрудники таможни сверяли наличие груза с декларацией.
— Как это происходило? Они снимали пломбы и пересчитывали коробки?
— Ну да, разумеется.
— Открывали коробки?
— М-м-м… Выборочно.
— А чем бы отличались готовые укомплектованные телевизоры в коробках от деталей к телевизорам, если бы они были положены в такие же коробки?
— Я никогда не декларировал телевизоры, при мне оформляли только детали, — не дал себя сбить свидетель. — Ну, кинескопы там, отдельно — панели, платы…
— Давайте еще раз, — продолжала наступление прокурорша, и Зябликову ее бюст сейчас представлялся чем-то вроде носа подводной лодки, вынырнувшей из штормовой волны для нанесения ракетного удара, — То есть при вас не было случая, чтобы, допустим, на таможне открыли коробку с деталями, а там вдруг оказался телевизор?
— Ну, только в последний раз, когда арестовали эту партию, — сказал свидетель.
— А с таможенниками вы были лично знакомы?
— Конечно, я им десятки этих деклараций заполнял, сутками сидел там.
— Еще раз уточняю вопрос для протокола, — сказала прокурорша, — Каждый вагон осматривался и разгружался на посту таможенного осмотра, да?
— Ну, что значит «разгружался»? — подумав, сказал свидетель, — Зачем им было каждый-то разгружать? Посмотрят, прикинут, сколько коробок, запишут…
— Еще раз уточняю вопрос для протокола: сколько коробок открывали и досматривали? Ну, скажем, четыре из десяти или пять из ста? Из первого ряда или из глубины вагона тоже? Как они, кстати, могли досмотреть коробки в глубине, если не разгружали вагоны?
— Ну, иногда и разгружали, иногда открывали, когда как, — сказал свидетель.
Большинство присяжных старалось следить за допросом, пытаясь понять во всем этом собственную роль. По их лицам было видно, что свидетелю они не верят, о чем Лисичка, как ее теперь все стали называть с легкой руки Актрисы, делала записи в своем блокнотике. Например, Актриса не верила свидетелю скорее как актеру, он ее не убеждал, а Журналисту случалось снимать сюжеты о таможне, так что он знал, что там и почем. Роза явно хорошо представляла себе процесс таможенного досмотра и тихо потешалась над картиной, какую пытался представить свидетель. С таким же точно выражением лица сидела, как ни странно, и преподавательница сольфеджио под номером пять. Лисичка поставила у себя в блокноте знак вопроса, и Океанолог заметил, что сегодня у нее ногти перламутровые.
— Итак, я подчеркиваю, — тут прокурорша развернула нос подводной лодки в сторону присяжных, как бы нацеливаясь пушкой, — обратите внимание, присяжные, что там была такая практика, такое как бы соглашение между представителем фирмы Лудова и таможней, что досматриваться будет далеко не вся масса товара…
Присяжный под номером 13 углубленно решал шахматную задачу. Фирмачка Роза беззвучно приняла по телефону sms и тут же ответила: «200!»
— Я прошу прощения, это к кому вопрос? — с места уточнила адвокатесса. — Это как-то неконкретно. И это вообще вопрос или это утверждение?
— Не сбивайте свидетеля, пожалуйста! — Пушка коротко развернулась в сторону адвокатессы, а присяжные на скамье чуть оживились и переглянулись.
— Свидетель, отвечайте на вопрос, — строго сказал Виктор Викторович.
— Ну, в каждую коробку же нельзя залезть, их там миллион, некоторые открывали, а соглашения никакого не было, просто я декларацию сдавал, они сверяли…
— Так, Оля, пиши в протокол, — пока еще терпеливо резюмировал судья: — «Товар проверялся выборочно». Так, товарищ государственный обвинитель?
26 
