Особенно,... 
10 
— Значит, смотри: на фирме я с генералом договорился, зарплату тебе сохраняют, в суде тоже средний заработок, ну и я добавлю, может, чуток.
— Нет, ну зачем. Это государственное дело, мы же люди долга. Ты меня попросил, я сделаю, если все законно, — сказал Зябликов, едва заметно смягчая букву «г», из чего можно было сделать вывод, что он, может быть, откуда-нибудь из Рязани.
— Да нет, ты не понял, тут все по-честному, — успокоил его Тульский. Он для чего-то поплевал на расческу, которую достал из кармана, и поправил свои жидковатые светлые волосы, которые зачесывал на залысину в середине головы, — У меня статья есть на агентуру. Ты, конечно, не агент, но все по назначению, эти средства специальные. Вот, считай, что сейчас ты меня угощаешь, я же из статьи трачу.
— А вот то, что брат у меня сидит, — это как? — спросил Зябликов.
— Да кто же узнает? — резонно возразил подполковник. — Да где ты в России найдешь человека, у которого никто не сидит? Ты не говори ничего, вот и все. Ты же человек-то правильный. Вон, даже и не просишь ничего. С братом, кстати, надо будет решить по УДО, если он ведет себя там нормально.
Вроде бы то, что предлагал Зябликову бывший его сослуживец, впрочем, уже высоко залезший с тех пор, как они расстались в Гудермесе, где Зябликов оставил ногу по колено, было и законно, и по-людски, но что-то тут его напрягало. То ли он к халяве не привык, то ли друг его сильно изменился и имел какую-то заднюю мысль.
— А если меня не выберут в присяжные?
— Ну, значит, не выберут, угощение спишем. Ты поменьше про Чечню им рассказывай, вот и выберут, хотя и скрывать тут нечего. А почему нет? Ты честный военный, чем ты им плох? Инвалид, что ли?
— Да нет, я себя инвалидом не числю, — сказал Зябликов с вызовом, неизвестно кому адресованным, и рубанул ладонью воздух.
— Ну вот, — похвалил его Тульский. Зябликов от этой похвалы поморщился, но заставил себя глотнуть пива и стал без удовольствия жевать остывший шашлык.
— Ты опытный командир, — продолжал тем же бодрым тоном Тульский, — Твоя задача — повести за собой народ, организовать присяжных, двенадцать рыл, а больше ничего. Ты же батальоном командовал, Зябликов! Справишься. Дело там, в общем, обычное. Фабула там такая, чтобы ты ориентировался. Подсудимый, Лудов его фамилия, был бизнесмен, в компании с неким Пономаревым возил из Китая телевизоры «Панасоник»; они их через границу провозили как детали, даже делали вид, что собирали в городе Тудоеве, но это только для прикрытия. Завод в Тудоеве они под себя подобрали, разворовали там все, площади сдали мешочникам, активы увели за границу. Потом партию «Панасоников» задержали на таможне, пошли проблемы, они поссорились, и он своего компаньона отравил на даче, труп вместе с дачей сжег. В общем, разберетесь. Прокурор вам поможет. Там прокурорша будет знаешь какая? Сиськи — во! Увидишь — обомлеешь. Убедительная женщина. А ты там больше на классовую ненависть налегай. От трудов праведных не построишь палат каменных… Или ты не согласный?
Для убедительности Тульский двигал по столу кружки туда и сюда.
— А если там все и так понятно, то присяжные зачем? — не унимался Зябликов, которому шашлык под этот разговор не лез в горло.
— Как зачем? А как же без суда сажать-то? Что ты детские вопросы задаешь? — Тульский взглянул на друга подозрительно, и это был взгляд какой-то новый, ему не знакомый. — Слушай, может, водочки еще возьмем, а то не идет что-то шашлык?
— Я не хочу, — сказал Зябликов. — Меня что-то не забирает.
— Вот и меня не забирает, — пожаловался Тульский, — Хоть ведро выпей, голова только треснет с утра, а куража нет. Чеченский синдром, говорят…
— Ну. Я вообще деревянный какой-то. Ну, понемногу отпускает, конечно… — Тон разговора уже стал другим, и шашлык у Майора сразу стал жеваться. Пиво ему было не в масть, только для запивки, а шашлык-то, выходило, ничего.
— А тебе сны еще снятся? — спросил подполковник.
— Ну, теперь уж редко, но уж как приснится, так весь в холодном поту.
— И мне, — вздохнул Тульский, — А ребят-то видишь кого, кроме охраны на фирме?
— Ну как же, на тренировках многих вижу наших в зале…
— А как же ты без ноги? — удивился подполковник.
— А я ногу отстегну и в партере… — стал объяснять Зябликов, но понял, что не сумеет объяснить, и сунул в рот огромный жилистый кусок остывшего шашлыка. Пока он был занят этим куском, Тульский уже замахал рукой официанту.
Понедельник, 19 июня, 8.00
10 
