Особенно,... 
8 
— Я… понимаю, — тихо вымолвила его внучка.
— Когда твой отец оставил нашу семью, чтобы жениться на твоей матери, и он сам, и все его будущие потомки потеряли право на принадлежность к аристократии.
— Папа объяснил мне это много лет назад, — сказала девушка. — В Англии, конечно, все по-другому.
— Совсем по-другому, — резко согласился дож. — Английскому пэру нисколько не хуже от того, что он отдаст свою руку крестьянке, но в Самой Безмятежной Республике патриций, вступивший в неравный брак, лишает не только своих детей благородного звания, но и самого себя кресла в Большом Совете — Мадджор Консилъо. — Я знаю это, — повторила Катерина.
— Но и твой отец, и твоя мать умерли, — продолжил дож. — Ты моя внучка, и ты приехала в Венецию в то время, когда я занимаю высшую должность в государстве.
Он остановился, словно ожидая, что Катерина скажет что-нибудь, но так как девушка молчала, опустив глаза, дож продолжил:
— Тем не менее, было очень трудно найти кого-нибудь для тебя. Молодые аристократы, чьи имена значатся в «Золотой Книге», хорошо осознают свое знатное положение. Они выбирают себе жену, когда та еще учится в монастырской школе, жену патрицианку, как они сами, и которая принесет большое приданое.
Молчание.
Катерина знала, что ее дед говорит правду. «Золотая Книга», содержащая имена всех аристократических семей, тщательно пересматривалась каждый год.
В Венеции насчитывалось меньше четырех сотен благородных семей, и во всех этих семьях — всего около двадцати пяти сотен мужчин. Для брака аристократа требовалось разрешение Большого Совета, а он редко одобрял союз с женщиной более низкого социального положения.
— Может, мне было бы лучше… не выходить… замуж, — тихо промолвила Катерина.
— Я думал об этой возможности, — сказал дож. — Но, к счастью, ты очень красива, и маркиз — патриций самых голубых кровей и представитель одного из старейших родов Венеции — попросил твоей руки.
— Он… стар… очень стар, — проговорила Катерина, и в ее голосе прозвучало что-то вроде ужаса.
— Я признаю, что маркиз не в первом расцвете молодости, — согласился дож, — но ты, возможно, помнишь слова англичанки, леди Мэри Уортли Монтегю, которая сказала, когда посещала нас: «В этой стране нет стариков ни по платью, ни по галантности!»
Дож улыбнулся, но когда Катерина не ответила, продолжил:
— Маркиз был женат дважды, но ни одна из его жен не подарила ему наследника, к которому перешли бы его титул, его богатство и его огромные поместья вокруг Венеции. Тебе очень повезло, Катерина, что он готов смотреть сквозь пальцы на мезальянс, совершенный в браке твоим отцом, готов забыть, что твоя мать была простолюдинкой, и сделать тебя своей женой.
— Я не могу… выйти за него… дедушка.
Она почти прошептала эти слова, но дож услышал их.
— Я уже объяснил тебе, — строго произнес он, — какая ты счастливая. Ты выйдешь замуж за маркиза и скажи спасибо, что благодаря своему положению я смог устроить такую выгодную партию. Торжественная помолвка состоится сегодня вечером.
С этими словами дож встал из-за стола.
— Но, дедушка… пожалуйста, выслушайте меня… пожалуйста, — взмолилась Катерина.
Но дож, казалось, даже не слышит ее. Он вышел из салона с достоинством, которое было неотъемлемой частью его должности, и Катерина осталась одна, глядя на дверь, которую закрыл за ним лакей.
А потом в отчаянии закрыла лицо руками!
Оставив салон, дож прошел по мозаичному мраморному полу под резными позолоченными потолками туда, где ждала его свита.
Он надел расшитую эмблемами тунику, сверкающую золотом и серебром, и остроконечную корону — драгоценный золотой рог главы Республики.
Во время карнавала и в торжественных случаях появление дожа всегда обставлялось весьма театрально: во главе процессии несли восемь ярких штандартов с гербом Венеции, далее шпи спуги с зажженными свечами и музыканты, трубящие в серебряные трубы.
Людовико Манин сел в свое кресло-носилки из золотой парчи, над его головой подняли парадный балдахин, офицеры в великолепной форме принесли меч в ножнах, и вся процессия направилась по широким коридорам дворца в Зал Большого Совета.
Одиноко посидев какое-то время в салоне для завтраков, Катерина поднялась по лестнице, чтобы найти Анчиллу, жену своего дяди Франческо, которая нравилась ей больше всех других венецианских родственников.
8 
