6 
Он вышел из столовой, думая о Фионе.
Его подарок для нее был наверху, в кабинете.
Почему бы не вручить его сегодня же?
Он представил, как она отреагирует на его неожиданный приезд, как затрепещет от радости.
Это было ясно из ее письма, которое он прочел, прежде чем принять ванну.
Она писала:
Я с нетерпением считаю часы, оставшиеся до четверга. Вчера я провела ужасный обед с Барчингтонами, они ссорились, как всегда.
Завтра вечером мне нечего будет делать, — останется лишь сидеть и думать о том мгновении, когда я вновь смогу увидеть тебя.
Я предвижу радость и возбуждение, которые охватят меня. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как ты уехал в Голландию.
Я хочу быть рядом с тобой, я хочу, чтобы ты рассказал мне, как скучал без меня, и я хочу, мой самый прекрасный и восхитительный, того, о чем не могу написать.
Она сопроводила подпись пышной, замысловатой завитушкой, и герцог понял, чего она хотела.
Он подумал, на сколько лет старше ее.
И тут же поразился своим мыслям.
Половина мужского населения Лондона отдала бы свою правую руку ради обладания Фионой.
Он поднялся по лестнице, чтобы взять браслет, купленный для нее в Амстердаме.
Офицер по особым поручениям королевы в Амстердаме был счастлив сообщить ему имя самого знаменитого ювелира.
Этот специалист показал ему браслет с необыкновенно изящными голубовато-белыми бриллиантами.
Он предложил ему также кольцо, удивительно гармонировавшее с браслетом.
В него был вправлен один бриллиант в форме сердца.
— Это исключительный камень, ваша светлость, — заметил продавец. — Было бы чрезвычайно трудно сыскать нечто подобное.
Герцог разглядывал его со всех сторон, любуясь волшебными переливами граней, пока не убедился в справедливости оценки ювелира.
Его поразила огранка камня в виде сердца, что придавало кольцу форму обручального, попавшего в его руки именно в ту минуту, когда он уже почти решился на женитьбу.
В их семье были великолепные драгоценности.
Когда его мать появлялась на открытии парламента, она затмевала своим блеском всех супруг пэров.
Теперь же большинство этих сокровищ покоились в сейфе, ожидая, когда у него появится жена.
Герцог наверняка знал, что там было и несколько обручальных колец, передаваемых из поколения в поколение.
Но он придерживался того взгляда, что невеста должна получить свое собственное кольцо, а не то, которое ожидало ее в семейной коллекции.
Поэтому он купил и браслет, и кольцо.
Они обошлись ему в огромную сумму, но такое приобретение «стоило затраченных денег», как и пообещал ему знаток из королевской свиты в Амстердаме.
Он положил браслет в карман, оставив кольцо в ящике стола.
Если он сделает предложение Фионе, оно будет наготове.
Но все-таки он еще не принял окончательного решения.
Он и сам не мог объяснить причину подобной предосторожности.
Возможно, его настораживала ее слишком откровенная настойчивость.
Он чувствовал, все это настолько хорошо ею продумано, что неизбежный результат кажется само собой разумеющимся.
Он не имел ясного представления, какая жена ему нужна, но знал совершенно точно: она должна быть прекрасной.
Таковыми были все предыдущие герцогини Мурминстерские.
И, конечно, по знатности рода она должна быть равной ему.
Фиона, безусловно, удовлетворяла этому условию, поскольку герцогство, ее отца было еще древнее, чем его.
Ему нужна жена, способная возбуждать в нем желание.
Она также должна обладать внутренним благородством и достоинством, соответствующими тому положению хозяйки поместья и леди, которое по праву занимала в прошлом его собственная мать.
Он помнил, как, будучи ребенком, забирался на галерею для менестрелей, певцов и музыкантов, чтобы взглянуть сверху на банкетный зал, где собирались гости.
Отец, восседавший во главе стола, казался ему королем.
Мать, сидевшая напротив, на другом конце стола, выглядела как сказочная принцесса.
При каждом ее движении переливались и сверкали одежды, увешанные драгоценностями, — она была самой прекрасной женщиной в зале.
Фиона, конечно, способна выглядеть так же.
У него мелькнула мысль, что ее, возможно, не станут любить столь безгранично, как любили его мать.
Слуги поместья до сих пор вспоминали ее с обожанием.
«Герцогиня словно ангел сошла с небес, чтобы побыть с нами!» — как-то сказала старая служанка, находившаяся нынче на покое.
6 
