108 
– Ты меня удивляешь, кентурион. Это одна из самых богатых сенаторских семей в империи. Не обеднеют. А солдат, который не крадет… Таких солдат не бывает.
– Мои легионеры не крадут! – отрезал Черепанов. – У них есть все, что требуется. А если кто-то думает, что ему мало, мой опцион объяснит ему ошибку. Это ему по силам.
– Вот в это я верю, – согласился субпрефект. – Я его видел.
– Командир! – перед Черепановым нарисовался Ингенс-старший. – Мы закончили!
– Что закончили?
– Развесили разбойников. По твоему приказу! – Судя по довольной физиономии, опцион явно нарывался на похвалу. – Хочешь взглянуть?
– Не хочу, но взгляну, – сказал подполковник. – Пойдем.
Да, рвение опциона заслуживало похвалы. Он действительно быстро управился. Правда, с помощью уцелевшего местного населения (помощью, оказанной с большой охотой) и с использованием качественных лесоматериалов. Но все равно очень быстро.
Сколотить и установить полсотни крестов, пусть даже не канонических, а тех, которые впоследствии назовут «андреевскими» и которые украсят военно-морской флаг «Третьего Рима» [136] , работа не хилая.
– Это те, кто покрепче, – сказал опцион. – Остальных мы просто прикололи. Что толку вешать, если они сразу загнутся. Я прав?
– Прав, – кивнул Черепанов.
Прямо над ним висел распятый германский вожак. Настоящий воин, мускулистый, покрытый хитрой вязью татуировок. Смотрел поверх голов победителей. Молча и надменно. Жилистые руки и ноги его были прикручены к дереву, но он не висел – сидел верхом на торчащем из перекрестия толстом штыре. У римлян все продумано.
Какое-то время Черепанов колебался: не распорядиться ли, чтобы германцев прикончили. Сразу. Говоря «повесить», он не имел в виду распять.
– Ты суров, кентурион, – с уважением произнес сопровождавший Черепанова Мавродий.
– Да им повезло всем, – сказал Ингенс. – На таком холоде, голый, больше двух суток и здоровый не протянул бы.
– Как знать, – возразил субпрефект. – Германцы выносливы.
Варварский вожак глядел поверх их голов. Что он видел там, в серой дымке, повисшей над черными стылыми полями?
«Что ж, – подумал Черепанов, глядя на чудовищную „аллею“, – пусть другим это будет уроком».
– Какие контубернии не понесли потерь? – спросил подполковник.
– Четвертая и пятая.
– Пусть останутся тут, за этими присмотрят и помогут, если что.
– Местные спрашивают: можно ли им потом дерево забрать? – Опцион кивнул на ряд крестов. – По мне пусть берут. Им тут ремонтировать надо.
– Пусть берут, – разрешил Черепанов. – Молодец, Гай! Давай собирай ребят, в лагерь поедем.
– А с ранеными что?
– Тяжелых тут оставим. Домна не возражает.
И лекарь у нее свой. Может, пусть остальных тоже глянет, как считаешь?
– Без надобности. Братишка мой сам справится. Он дырки на шкуре штопает – любой скорняк позавидует.
– Мелантий?
– Ну не младший же!
Оба рассмеялись.
– Мел этому делу еще в цирке научился, – сказал Ингенс-старший. – Там, сам знаешь, порватая шкура – обычное дело.
– Не знаю, но догадываюсь.
Опцион хрюкнул.
– Шутник ты, командир! А лихо ты этого столичного фазана! «Возьми, мол, этого ряженого варвара и выясни, с кого он содрал скорлупу!» Ребята наши животы надорвут от смеха, клянусь Марсом-Мстителем!
– Не любишь ты гвардию, – заметил Черепанов.
– Не люблю. А кто ее любит? Чистюли! А жалованье – втрое от нашего. А поставят такого столичного индюка кентурионом – просто беда! Вот ты, командир, к примеру, сразу видать, с фуркой [137] на плече не ходил. Но солдата понимаешь получше меня. И работу нашу солдатскую тоже понимаешь. Думаешь, парни не видят, что ты для них сделал? Думаешь, не понимают, что без тебя нас варвары в щепу порубили бы! – Здоровяк-опцион был не на шутку взволнован. – Или я неправ?
– Неправ, – строго произнес подполковник. – Мы побили варваров, потому что должны были побить. Потому что наша кентурия – это сила. И в том, что она стала такой, твоя заслуга, Гай, ничуть не меньше моей. Хорошее копье в умелой руке всегда достанет врага, а тупая деревяха сломается на первом ударе. Наша с тобой кентурия – отличное копье, Гай!
– Согласен. – Опцион улыбнулся. – Мы не сломаемся, командир, обещаю. Ты только направь нас в нужное место.
136
Имеется в виду «косой» крест, на котором был распят апостол Андрей.
137
Фурка – шест-рогатка. Специальное приспособление для переноски имущества легионера. К фурке привязывались кожаный сундучок, котелок, шанцевый инструмент, мешок с провиантом и т. п. Ее носили на левом плече. На правом легионер нес связку копий и дротиков, а также, если необходимо, обтесанное бревнышко для лагерного частокола.
108 
