Особенно,... 
5 
– В общем, да. Сегодня ходила на гражданскую панихиду.
Рорк нахмурился, но потом вспомнил, о чем речь.
– А, да, ты мне говорила. Жаль, что я не мог вернуться пораньше.
– Фини очень переживает. Знаешь, всем было бы легче знать, что Фрэнк умер при исполнении.
– Ты хочешь сказать, что желала бы своему коллеге гибели от руки преступника, а не мирной смерти у домашнего очага? – удивился Рорк.
– Это было бы, скажем так, понятнее. – Ева сосредоточенно разглядывала бокал. Пожалуй, не стоит говорить Рорку, что и себе она желала бы смерти быстрой, пусть даже насильственной. – А кроме того, кое-что мне показалось подозрительным. Я виделась с семьей Фрэнка… По-моему, его старшая внучка немного не в себе.
– Почему ты так решила?
– Она вела себя странно, и, вернувшись домой, я ознакомилась с ее досье.
– Ты запросила данные о ней?
– Просто хотела кое-что проверить. Понимаешь, она передала мне вот это. – Ева подошла к столу и протянула ему записку.
Рорк внимательно ее прочитал и удивленно поднял брови.
– Смотри-ка, это же лабиринт.
– Что?
– Это один из кельтских символов.
– Сколько странных вещей ты знаешь! – Ева еще раз посмотрела на значок, стоявший вместо подписи.
– Ничего странного здесь нет. Я ведь и сам потомок кельтов. Это древний сакральный символ.
– Что ж, все сходится. Алиса Лингстром занимается колдовством или чем-то вроде того. После школы она поступила в университет и не куда-нибудь, а в Гарвард, потом учебу бросила и теперь работает в каком-то магазинчике в Уэст-Виллидже, торгующем травами и магическими кристаллами.
Рорк дотронулся до значка пальцем. Он видел такие когда-то в детстве. Их использовали и банды гангстеров, и общества пацифистов. Для тех и других, естественно, религия была лишь оправданием убийства.
– Ты не знаешь, зачем ей понадобилось с тобой встречаться?
– Представления не имею. Может, ей кажется, что она увидела что-то в моей ауре? Я знаю, что Мэвис занималась подобной мистической ерундой – еще до того, как я арестовала ее за воровство. Она говорила мне, что люди готовы заплатить сколько угодно, если ты расскажешь им то, что они хотят услышать. И еще больше, если расскажешь, чего они слышать не желают.
– Это и роднит тех, кто занимается ворожбой, со стоящими на страже закона, – усмехнулся Рорк. – По-видимому, ты решила туда идти?
– Естественно.
Ничего другого Рорк и не ожидал услышать.
– Я пойду с тобой, – заявил он, кладя записку на стол.
– Но она хочет…
– Пусть себе хочет. – Он пригубил из бокала. Рорк был из тех, кто всегда так или иначе получает желаемое. – Я буду держаться в сторонке, но пойду обязательно. Клуб “Водолей" – заведение вполне безобидное, но и туда могут проникнуть всякие подозрительные элементы.
– Подозрительные элементы – это то, чем я всю жизнь занимаюсь, – сурово сказала Ева, а потом пристально взглянула на Рорка. – Слушай, а ты, случайно, не являешься владельцем “Водолея"?
– Случайно нет. Тебе бы этого хотелось? Она рассмеялась и взяла его за руку.
– Пойдем! Вино допьем в постели.
Расслабившись от любви и вина, Ева уснула спокойно, свернувшись калачиком рядом с Рорком. И, проснувшись внезапно два часа спустя, была крайне этому удивлена. Разбудил ее не один из ночных кошмаров. Она не испытывала ни ужаса, ни боли, не обливалась холодным потом – и все же почему-то проснулась.
Ева лежала, глядя в окно на ночное небо, и прислушивалась к мерному дыханию Рорка. Что же ее разбудило? Чуть приподнявшись, она посмотрела на изножье кровати и чуть не вскрикнула, увидев два светящихся глаза. Только сообразив, что у нее в ногах лежит Галахэд, она вздохнула с облегчением. Кот пришел и улегся на кровать. Вот это ее и разбудило. Всего-навсего.
Ева повернулась на бок, устроилась поудобнее, Рорк, не просыпаясь, обнял ее. Она вздохнула и прижалась к нему.
«Всего-навсего кот», – подумала Ева, засыпая. Но она готова была поклясться, что слышала какое-то пение…
Глава 2
Утром, придя в участок, Ева с головой зарылась в кипу накопившихся бумаг. Она почти забыла о странном ощущении, с которым просыпалась ночью. Стояла настоящая золотая осень, Нью-Йорк купался в теплых солнечных лучах, прохожие на улицах казались умиротворенными, довольными жизнью. Ева решила, что лучшего времени привести в порядок дела не найдешь.
Самую муторную часть работы она поручила Пибоди.
5 
