55 
— Я думал, ты в парке, помогаешь Габриэль.
— Я собиралась туда, но Кевин велел мне распаковать этот хрусталь и убрать его подальше на случай, если ты захочешь сегодня измерить прилавок.
Его плотницких навыков не хватило бы на перестановку прилавков.
— Я подожду с этим до будущей недели. — Он надеялся, что на будущей неделе ему уже не придется заниматься переустройством этого салона. — Кевин у себя в кабинете?
— Он еще не вернулся с ленча.
— А кто же в торговом зале?
— Никого, но если войдет посетитель, я услышу колокольчик.
Джо взял кисть, банку с краской и прошел в маленькую подсобку. Это была как раз та часть работы тайного полицейского агента, которая выводила его из себя, ждать, когда подозреваемый сделает неверный шаг. Хотя, что и говорить, работать в салоне лучше, чем сидеть в машине без опознавательных знаков и обжираться хот-догами. Впрочем, не намного лучше.
Он застелил пол тряпкой, взял доски, которые выпилил вчера под полочки, и приставил их под углом к стене. Мара ходила за ним, как щенок, и без умолку болтала о юнцах из колледжа, которые за ней ухаживали. Один раз прозвонил колокольчик у дверей, и она ушла, но быстро вернулась и заверила Джо, что подыскивает себе «зрелого мужчину постарше».
К приходу Кевина Джо успел покрасить две полочки и готовился красить стены подсобки. Мельком взглянув на Мару, Кевин отправил ее помогать Габриэль и остался с детективом наедине.
— По-моему, она в тебя втюрилась, — сказал Кевин, когда Мара, обернувшись на прощание, скрылась за дверью.
— Возможно.
Джо потянулся. Как ни прискорбно ему было сознавать, но у него жутко болели мышцы. Вообще-то он поддерживал себя в хорошей физической форме, а значит, оставалось только одно объяснение: надвигалась старость.
— Габриэль хорошо тебе платит? Этих денег достаточно, чтобы смириться с больными мышцами? — поинтересовался Кевин.
Он был одет во все фирменное и держал в одной руке пакет из магазина, торгующего готовыми блюдами на вынос, а в другой — сумку из бутика женского белья, расположенного на одной улице с «Аномалией».
— Мне хватает. — Джо опустил руки. — Деньги не имеют для меня большого значения.
— Значит, ты никогда не был бедным. А я был, дружище, и это чертовски неприятно, скажу я тебе. Бедность влияет на всю твою жизнь.
— Каким образом?
— Люди судят о тебе по фирме твоей рубашки и состоянию твоих ботинок. Деньги — это все. Без них ты круглый ноль, ничтожество. А уж о женщинах вообще можно забыть. Они и близко к тебе не подойдут.
Джо сел на край сундука и скрестил руки на груди.
— Все зависит от того, на какой тип женщин ты пытаешься произвести впечатление.
— Исключительно на высший класс. На таких женщин, которые знают разницу между «тойотой» и «мерседесом».
— Ага. — Джо запрокинул голову и посмотрел на стоявшего перед ним человека. — Такие женщины стоят очень дорого. У тебя есть столько денег?
— Есть, а если бы и не было, то я знаю, как их достать. Я умею добиваться своего.
Вот оно!
— И как же ты это делаешь?
Кевин загадочно улыбнулся и покачал головой.
— Если я расскажу, ты мне не поверишь.
— А ты попробуй, — наседал Джо.
— Наверное, не смогу.
— Ты инвестируешь в рынок ценных бумаг?
— Я инвестирую в самого себя, Кевина Картера, и это все, что я могу тебе сказать.
Джо понял, что пора дать задний ход.
— А что у тебя в сумке? — спросил он, кивнув на пакет, который Кевин держал в руке.
— Устраиваю вечеринку по случаю дня рождения моей девушки, Чайны.
— Чайны? Это что, ее настоящее имя или сценический псевдоним?
— Ни то и ни другое, — усмехнулся Кевин. — Просто оно ей нравится больше, чем настоящее имя, Сэнди. Сегодня утром, когда я зашел в палатку Гейб, я пригласил и ее на вечеринку, но она сказала, что у вас другие планы на вечер.
Джо нахмурился. Кажется, он достаточно ясно дал ей понять, чтобы она не мешала его расследованию. Ну что ж, придется провести с ней еще одну разъяснительную беседу.
— Я думаю, мы могли бы ненадолго забежать к тебе на вечеринку.
— Да? А мне показалось, что она решительно настроена провести этот вечер дома.
Вообще-то Джо был не из тех парней, что рассиживаются за стойкой бара и перемывают косточки своим и чужим девушкам, но иногда приходится играть вопреки собственным правилам: работа есть работа. Он доверительно наклонился к Кевину:
55 
