29 
Время от времени девушка приподнимала край своего купальника и проверяла загар. За день ее тело приобрело красивый бронзовый оттенок и благополучно избежало ожогов.
В половине шестого зашла ее подруга Фрэнсис Холл Валенто Маццони, ныне опять просто Холл. Она подарила Габриэль красный кружевной пояс для чулок и такой же бюстгальтер. Фрэнсис владела бутиком «Дурное и милое», торговавшим женским бельем в полуквартале от «Аномалии», и часто заезжала со своими последними разработками — трусиками с вырезом в промежности или прозрачными ночными рубашками. У Габриэль не хватало духа сказать подруге, что она не любит авангардное нижнее белье. В результате большинство этих подарков оседало в коробке в ее бельевом шкафу. Фрэнсис, блондинка с голубыми глазами тридцати одного года от роду, была , дважды разведена. Она сама не помнила, сколько у нее было романов, и свято верила в то, что почти все конфликты между мужчинами и женщинами решаются с помощью пары пикантных шелковых трусиков.
— Ну как тебе мой новый тоник для кожи? — спросила Габриэль у подруги, когда та села в плетеное кресло под навесом.
— Лучше, чем маска из овсяной муки или масло от предменструального синдрома.
Габриэль задумчиво погрузила пальцы в воду, потревожив розовые лепестки и полевые цветы. Интересно, в чем причина: в плохом качестве ее лекарственных средств или в нетерпении Фрэнсис, которая всегда стремилась к легким решениям, не утруждая себя исследованиями собственной души и не пытаясь найти внутренний покой и счастье? Оттого-то ее жизнь была: сплошной чередой неурядиц — Она как магнитом притягивала к себе мужчин-неудачников. Однако Фрэнсис обладала и такими качествами, которые вызывали в Габриэль восхищение. Она была веселой, жизнерадостной, упорной в достижении целей и подкупающе чистосердечной.
— Мы с тобой не виделись с прошлой недели. Помнится, ты рассказывала, что тебя преследует какой-то высокий темноволосый парень.
Вот уже больше часа Габриэль не думала про детектива Джо Шанахана. Но сейчас она вновь вспомнила, как он ворвался в ее жизнь и послужил причиной ее плохой кармы. В этом грубияне было столько тестостерона, что щеки его уже к половине пятого зарастали густой щетиной. Когда он целовался, его аура делалась насыщенно-красной. Габриэль не наблюдала такую ни у одного из знакомых ей мужчин.
Может, рассказать Фрэнсис про то утро, когда она направила «деринджер» на переодетого копа, а потом стала его тайной осведомительницей?
Габриэль приставила ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, и посмотрела на подругу. Она не умела хранить секреты.
— Я тебе кое-что расскажу, только обещай, что это останется между нами, — начала она и поведала свою историю, заострив внимание на ключевых моментах и нарочно умолчав о таких волнующих подробностях, как литые бугристые мускулы детектива Шанахана, делающие его похожим на модель из рекламы нижнего белья. Она не стала говорить и о том, что его поцелуи способны возбудить даже самую фригидную женщину. — Джо Шанахан — самоуверенный и вульгарный тип, но мне придется иметь с ним, дело до тех пор, пока полиция не снимет с Кевина наблюдение, — закончила Габриэль. Выговорившись, она почувствовала себя значительно легче. Впервые ее проблемы были серьезнее, чем у подруги.
Фрэнсис немного помолчала:
— Хм-м, — она водрузила на нос солнечные очки с розовыми стеклами. — И как же выглядит этот парень?
Габриэль обратила лицо к солнцу, закрыла глаза и увидела Джо: его проницательные глаза, длинные ресницы, чувственную линию губ, ровный широкий лоб, прямой нос и твердый подбородок. Густые темно-каштановые волосы курчавились за ушами и на затылке, смягчая волевые, мужественные черты лица. От него чудесно пахло.
— Да так, ничего особенного.
— Это плохо. Если бы мне пришлось работать с копом, я бы предпочла знойного красавца.
Что ж, подумала Габриэль, Джо вполне подходит под это определение.
— Я заставила бы его таскать тяжелые ящики и истекать потом, — продолжала разглагольствовать Фрэнсис, — а сама смотрела бы, как работают его стальные мышцы, когда он наклоняется.
Габриэль нахмурилась:
— Я ищу в мужчине душу. Его внешность не имеет для меня значения.
— Ой, перестань! Я уже не в первый раз слышу от тебя подобные рассуждения, но если это правда, тогда почему же ты не спала со своим бывшим дружком Харолдом Маддоксом?
29 
