43 
– Так мы на курс моложе вас! – радостно раскаркалась Светочка. И тут же гостеприимно добавила: – Милости просим к нам с подругой на чай через пятнадцать минут!
Автор ещё раз позволит себе упомянуть о Павлике, потому как более в нашем повествовании сей персонаж не появится. Но если в декорациях повесили на крючок полотенце, то кто-то хоть разок за время действия должен им утереть лицо или вытереть руки. Иначе труды драматурга и бутафора псу под хвост, или же это модерн. А до модерна автор этого бытового повествования пока ещё не дорос... Так вот, упомянутый тут проходной Павлик во время вышеприведенной сцены знакомства гражданок Шевченко и Заруцкой блаженствовал в сладостном плену наконец-то полученной от сотрудников УБОПа дозы. Перед этим он был задержан, ему были предъявлены обвинения в краже и даже в грабеже, коих он ни сном, ни духом, ни – тем более – телом – не совершал. Ибо был наркозависимым, но преступником ещё ни разу не был, потому как в нашей стране употребление без хранения и сбыта считается болезнью, а не нарушением закона. Плохо это или хорошо, правильно или неправильно – судить не нам и, увы, не богу, а соответствующим законодательным органам. Органы же исполнительные сказали Павлику (если вам нужна фамилия – пусть будет «Иванов»), что пока он не подпишет показания и вот ещё кое-какие бумаги, касающиеся отчуждения его собственности во благо не то чтобы уже социалистической, но и вовсе пока не капиталистической законности... В общем, вот эти гербовые бумаги. Видишь, падла, длинную такую чёрную линию? Вот тут ты и должен написать: «Павел Иванович Иванов» и напротив поставить свою грёбаную сигнатуру. Подпись то бишь. Закорючку, которой ты, падла, удостоверяешь свою подлую наркоманскую личность. Вменяемость же твою и трудоспособность подтвердит наш нотариус. Сразу после того, как ты подпишешь всю документацию. Потому что до того никаких тебе сладостных опиатов. А без них ты, падаль, невменяем и нетрудоспособен. А теперь, Пашка, скажи спасибо дядям, что не за кражу, не за грабёж и даже не за сбыт. А всего лишь за хранение. Что? Немного? Для личного пользования? Ну, знаешь ли... Столько маковой соломки для личного пользования даже Буриданов осёл не хранил бы! Подкинули?!. Ты откуда такие слова нехорошие знаешь, гадёныш? Нам честь мундира дороже ума и совести всех вместе взятых эпох!.. Пару лет лагерей труда и отдыха будут тебе только на пользу. И станешь, может быть, ты из падали снова человеком. На тебе укол, птица Феникс, возрождайся. Вот, умница, хороший мальчик Павлик. А теперь суд, тюрьма, Сибирь. Шутка! Какая Сибирь, ты что?! Всего лишь Мордовия. Курорт. Кури бамбук, Павлик, и помни нашу доброту!
Вы хотите сказать что-то на предмет эпизодического «полотенца»?.. Автор ни в коем разе. Просто полотенце висело на крючке, и, соответственно, им необходимо было утереться. Вот мы и утёрлись... по законам жанра.
Через пятнадцать минут чая (точнее – кофе, принесённого Соней) девушки подружились. Тина даже немного взревновала. Что знают мужчины о ревности? Ничего! Если вы что-то хотите узнать о ревности, обзаведитесь лучшей подругой, а потом попробуйте подружиться ещё хоть с кем-нибудь. Мужчины хотя бы иногда прощают нам самые настоящие измены. Светочка умела быть мила, а уж когда собеседник привыкал к её выдающейся черте лица и птичьему голосу и переставал их замечать, то эффект и вовсе был сногсшибателен. Она обладала особенной способностью: медленно, но верно и упорно вдалбливать папе, маме, подруге, соседке (а позже и коллегам) всё что угодно. Но в тот памятный вечер знакомства Софьи со Светланой перед последней никаких особенных целей не стояло, кроме как наладить лояльные добрососедские отношения. Выяснить, что за птица, чем дышит и, главное, как это можно использовать.
– Так это твоя квартира? – спросила Светочка Соню. Разумеется, они перешли на «ты». Почти одногодки, почти коллеги. Одна alma mater. Надо же, ни разу не пересеклись!
– Да нет, снимаю. Хозяйка не против со временем продать. Да только где же деньги взять? И так кручусь-выкручиваюсь, руки уже как у Шварценеггера от этих массажей. Зарплата интерна сама скоро узнаешь какая. В фармацевтической фирме могло бы быть густо, если уйти туда насовсем. И машину бы дали, и зарплата, и командировки туда-сюда с весьма щедрым люфтом на утаивание представительских нужд. А там уж как потопаешь, так и полопаешь. Да только мне бог особенного коммивояжерского таланта не выдал. Может, и к лучшему. Потому что насовсем в «продавцы таблеток» мне не хочется. Я же рыцарь зелёной пижамы! – Соня улыбнулась. – А сколько ты, если не секрет, конечно, Павлику заплатила?
43 
