Особенно,... 
39 
Великан вдруг переломился в поясе – неестественно, будто сломанная спичка, – и, расправив крылья, навис над Русланом:
«Молчи, солдат, – зашипел ангел. – Ты на пороге предательства. А ты знаешь, что мы прощаем всё, кроме предательства».
«Если моя вера – ложь, – гордо сказал Руслан. – Я готов стать предателем».
Джибрил помолчал. Он явно был потрясён смелостью Рашидова, бросившего вызов своим небесным покровителям.
«Хорошо, – сказал он затем. – Твоя храбрость заслуживает уважения, Руслан Рашидов, солдат. Чего же ты хочешь?»
«Я хочу сам выбирать свой путь в войне за веру. Мне не нужен ни ваш надзор, ни ваша помощь».
Джибрил снова помолчал – на этот раз пауза была заметно длиннее, – потом выпрямился и сказал так:
«Что ж, ты волен сам распорядиться своей жизнью. Ты можешь отказаться от нашей помощи, доверившись своему собственному разуму или чувствам. Но подумай: хватит ли тебе опыта и рассудка, чтобы отличить правду от лжи, а чёрное от белого? Ведь если ты ошибёшься, на этот раз кара будет ужасной».
«Я принимаю это условие», – заявил Рашидов, не думая долго.
«Тогда прощай, Руслан Рашидов, солдат, – сказал Джибрил. – И помни о Том, кто придёт».
Великан взмахнул крыльями – мощный порыв ветра едва не сбил Руслана на песок, – оттолкнулся ногами и взлетел. И тут же исчез, растворившись в пространстве, словно никогда его здесь и не было.
«Кто ты?! – выкрикнул Руслан в тёмное небо, усыпанное неземными звёздами. – Ответь мне, кто ты?! Ангел или демон?! Кто ты?!»
Этот новый сон произвёл на Рашидова очень сильное впечатление. Руслан вспоминал его подробности в одиночной камере следственного изолятора Мурманской военной прокуратуры, потом – во внутренней тюрьме Мурманского Управления ФСБ; вспоминал, сидя на жёстком, чертовски неудобном стуле в кабинете следователя; вспоминал, выставив оголённый зад над чугунной парашей. И когда его перевозили этапом в Петербург, он уже вполне спокойно смог принять решение.
Против судьбы не пойдёшь, решил Руслан. Выбирать можно только тогда, когда у тебя есть возможность выбора. Сегодня у тебя её нет, а значит, действительно стоит подождать и посмотреть на «Того, кто придёт», а уж там думать, следовать ли указаниям Джибрила или вести свою собственную линию.
Однако это оказалось не таким простым делом – ждать, сидя в четырёх стенах, слушая радио «Маяк» и общаясь только с вислоусым охранником. И в какой-то момент Руслан не выдержал и попросил принести ему шариковую ручку и бумагу – так на свет появилось первое послание, адресованное Президенту Российской Федерации.
Теперь, 1 января 2000 года, Рашидов не смог бы с точностью сказать, сколько писем он уже написал и с чего всё началось (с памятью сидящих в одиночных камерах порой случаются очень странные вещи), но он всем нутром чувствовал, что находится у порога серьёзных перемен в своей судьбе, что стоит сделать один только шаг, и мир завертится вокруг, меняясь на глазах, превращаясь в нечто совсем новое – другое и столь же далёкое от всего, что было раньше, как самая далёкая галактика.
«Многоуважаемый господин Президент, – писал Руслан, презрев всяческие условности, связанные с правильностью произнесения и написания настоящей должности бывшего премьера.– Я, старший лейтенант запаса Руслан Рашидов, обращаюсь к Вам с прошением о помиловании и переводе меня в любую из действующих частей Вооружённых Сил Российской Федерации.
Долгое время я служил тем, кто считается врагом России, я защищал их интересы в самых различных регионах бывшего Советского Союза, принимал участие в преступных расправах, террористических акциях и вооружённых нападениях на гражданское население и подразделения Вооружённых Сил Российской Федерации. Мне нет прощения, я готов принять любое наказание, но прошу о снисхождении, потому что испытываю глубочайшее раскаяние от содеянного в последние годы. Сегодня я понимаю, что поддался лживой пропаганде экстремистов, у которых нет ни Родины, ни веры; их деятельность несовместима с государственностью в любой форме, она ведёт к хаосу, к войне всех со всеми.
Как человек, воспитанный на уважении к сильной централизованной власти, к порядку, устанавливаемому государственными институтами, я не могу больше принимать участия в их разрушительной «борьбе». Однако хотел бы активно выступать в поддержку тех начинаний по укреплению Российской Федерации, которые сегодня связывают с Вашим именем. Я верю, что Вы являетесь тем лидером, который способен вывести народы России (вне зависимости от их принадлежности к той или иной национальности, к той или иной конфессии) из тупика экономического и политического кризиса. Вы способны вернуть России статус величайшей Державы мира. Сегодня я разделяю Ваши убеждения, и хотел бы делом доказать свою приверженность избранному Вами курсу и свою преданность Вам лично.
39 
