165 
Ещё не осознав, что произошло, ощущая, как отнимается рука, и холодные когти впиваются в сердце, Олег дёрнулся и в ответном выпаде, прямо через сумку, выпустил оранжевую молнию. Сгусток энергии в один миг покрыл разделявшее противников расстояние и врезался в живот Искусника. Выронив плюющийся чародейскими стрелами жезл, Захим повалился на пол.
«Бездна!» — в сознании вспыхнула испуганная мысль. Олег обвёл взглядом заметивших неладное и тянущихся к оружию воинов, разглядел поворачивающиеся в его сторону посохи Искусников, и в голову немедленно пришло спасительное решение. Развернувшись на месте, сжав в кулаке жезл, он тяжело захромал к другому концу площади, туда, где темнели провалы тоннелей. Он истово верил, что бег разогреет кровь и разожмёт тиски боли, вернёт руке чувствительность. Ещё он верил, что к нему вернётся магия, тоннели не будет завалены, и он найдёт путь наверх, что погоня его не догонит…
Олег верил во всё это, несмотря ни на что, а значит, у него оставался шанс. Пусть маленький, но… шанс!
Глава 28
Под ногами разверзлась пропасть, сердце разбилось на осколки, душа отравлена ядом зависти… Поэты, сказители и барды обожают подобные сравнения. Плетя кружева звучных слов, они с неудержимым пылом описывают чувства, желая поразить слушателя в самое сердце, выжать слезу и заставить вновь и вновь сопереживать героям истории. Но в реальной жизни нет места для громких сравнений, она проще и больней любой сказки. И несказанно тяжело вдруг оказаться на месте такого персонажа и на себе испытать подлинный смысл красивых слов.
Лакриста Регнар плохо помнила творящееся в тот жуткий день в Гамзаре безумие. Они куда-то бежали, вокруг постоянно что-то кричали какие-то люди, а со всех сторон на них лезли кошмарные твари… И кровь, так много крови, убитых и воющих от боли раненых! Молодая женщина знала, что картина ворвавшихся в город сил Бездны не оставит её до самой смерти. Снова и снова во снах она будет бежать без оглядки от очередного монстра, безо всякой надежды спастись. Как же это всё жутко и страшно!
Своё спасение она не помнила, всё закрывала картина падающего на грязную мостовую Гелида. Смертельно бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками крови, воспалённые глаза и синюшные губы… За какие-то мгновения молодой и сильный мужчина стал походить на жалкое подобие человека, одной ногой уже стоявшего на пороге небытия. Король надорвался, не справившись с силой Молота, и, уничтожив порождённое Тьмой чудовище, упал сам. Кажется, она тогда кричала, плакала, обнимала и целовала неподвижное тело, что-то пыталась говорить. Потом в памяти зиял тёмный провал, и очнулась она уже в каюте на борту возвращающегося в Равест пузыря. К агонизирующему городу всё-таки пришла помощь!
Пользовавший её зелодский лекарь — большой любитель кладбищенского юмора — много и с удовольствием рассказывал Насте о войсках эльфов и Нолда, очищающих Гамзар от нечисти, о помощи всего Объединённого Протектората пострадавшей Джуге, о волне сочувствия среди простого люда, прокатившейся по всему цивилизованному миру. Вот только он ничем не мог помочь в действительно волнующих её проблемах. Что с Гелидом? Как он? Когда она сможет его увидеть?
— Э, лин Лакриста, вы слишком спешите. По воле Первого Советника вам предоставляют самое лучшее лечение, какое только возможно получить в человеческом Грольде! У вас был сильнейший шок, а организм отравлен эманациями Тьмы, но вы уже идёте на поправку и в Равест прибудете практически здоровой, — держа Настю за руку холодными сухими пальцами, увещевал лекарь. — Что же до Его Величества, то им занимаются маги Светорождённых, а в столицу сейчас прибывают их лучшие знахари и чародеи! Говорят, Перворождённые и мёртвого на ноги поднимут, а уж раненого…
— Но я хочу его увидеть!
— Увы, но король летит на другом пузыре, да и эльфы запретили кого-либо пускать к Его Величеству. Говорят, даже какого-то нолдского мага отправили восвояси. Что уж там говорить про обычную смертную женщину, пусть даже и такую очаровательную. Так что давайте лечитесь, а то в таком виде вам только свидание на погосте назначать!
Настя тогда ещё не знала, но этот разговор с доктором оказался первым отголоском неудержимой поступи судьбы, решившей вновь перевернуть всю её жизнь.
По прибытии в Равест Лакристу в закрытой карете привезли домой, где оставили под присмотром нового, присланного из дворца, лекаря и двух гвардейцев, поселившихся во флигеле. Кем их считать — охранниками или сторожами — Настя поняла не сразу.
165 
