55 
— А почему вы не спросили? — ответный вопрос мужчины был по-прежнему холоден. — Ну, теперь вы получили свою собственность и, если не возражаете...
— Возражаю, — строго оборвала его Патриция.— Я собираюсь передать вам кое-что.
— Не думаю, что захочу что-либо принять от вас. — Грегори продолжал оставаться неприступным и холодным как полярный айсберг.
— Я могу понять ваше нежелание принять что-либо от меня,— сдержанно продолжала Патриция,— но то, что я принесла, по большому счету предназначается не для вас.
— Говорите скорее, Патриция,— поторопил ее Адамc, заставляя девушку с каждой секундой терять самообладание.— Мне непонятно, к чему вы клоните и есть ли вообще предмет разговора. Заканчивайте и уходите.
Патриции захотелось закричать, завизжать, затопать ногами, сделать все, что угодно, лишь бы сломать проклятую стену отчуждения, которую Грегори так усиленно поддерживал.
Стуча каблучками по наборному паркету, девушка решительно прошла в гостиную мимо хозяина и грохнула кожаный кейс с ассигнациями на полированный стол. Набрала код замков, подняла крышку и обнажила его набитое пачками денег чрево.
— Это мой вклад в вашу благотворительность, — объявила она. Грегори стоял в дверях и не совсем понимал, что происходит. — Это для детей. Я...
От волнения голос отказался повиноваться ей, а в это время Грегори изумленно смотрел на содержимое кейса.
—Это очень щедрое пожертвование, — наконец среагировал он.— Но чтобы благотворительный союз получил эти деньги, будут, как я понимаю, выдвинуты какие-то условия. Каковы они, Патриция?
«Патриция». Интонация, с которой он произнес ее имя, была настолько суха и официальна, что девушка уже хотела сдаться, плюнуть на все и уйти, но все же взяла себя в руки.
— Я сделала кое-какие подсчеты и теперь знаю, что нужно, — торопливо заговорила она.— Учитывая, как много я заплатила за сутки, проведенные в вашей компании, я вычислила, сколько стоит каждый час. Вы как-то сказали, что пойдете ради этого благотворительного союза на все...
— Что нужно сделать, чтобы получить эту сумму? — Адамc старался продвигаться ближе к делу.
Не ожидала, что он будет таким безразличным, с горечью подумала Патриция, а вслух попросила:
— Только выслушайте, не перебивайте, и тогда деньги ваши. В этот раз мне не нужен целый день, еще раз прошу — не перебивайте, дайте всего лишь договорить.
Адамc помолчал и потом утвердительно кивнул, позволяя ей продолжать.
— Я говорила с Джуди Каллаген. Только, пожалуйста, не смотрите на меня так. Теперь я знаю, что она все наврала про вас. Она мне сама призналась.
— И вы ей тогда поверили, — с укором заметил Грегори.
Слава богу, обрадовалась мысленно Патриция, я сдвинула дело с мертвой точки, его настроение изменилось.
— К сожалению, я еще плохо знала вас и к тому же не представляла, что и старый друг может оказаться лжецом. И еще я хочу рассказать вам об Эдварде.
— Об Эдварде? — заинтересовался мужчина. — Не о том ли, с легкой руки которого вас называют Железной леди?
— Нет. Эдвард вошел в мою жизнь много раньше, когда я только приехала в Лондон. Я очень сильно его полюбила и думала, что он испытывает ко мне те же чувства. Я даже стала подумывать о свадьбе...
— Он что, вас бросил? — возмутился Грегори.
Девушка кивнула, а на ее лице было смятение.
— Главная причина его поступка заключалась в том, что я не подходила под тот идеал жены, который он придумал для себя. Хотел, чтобы я бросила карьеру, стала домохозяйкой. Пусть и очень обеспеченной.
— Как раз все то, чего хотел ваш отец,— заметил Грегори.
— Мы расстались, потому что оба даже из-за любви не хотели идти на компромисс.
— Не везет вам, Патриция! — В голосе Адамса зазвучала неподдельная теплота. — То ваш отец, то этот глупец Эдвард... Теперь понятно, почему вы считаете, что каждый мужчина только и думает о том, как бы сломать женщину...
Казалось, что обстановка разрядилась, и Патриция мысленно похвалила себя за проявленное упорство и заслуженную победу. Но им еще столько нужно было сказать друг другу...
— Неужели эти банкноты,— продолжал Грегори, переключив свое внимание на кейс с деньгами, — равноценны тому, что вы мне сейчас сказали? Неужели для вас было так важно высказаться?
— Я бы выставила на этот стол и три таких кейса с деньгами, только чтобы заставить вас выслушать меня.
55 
