62 
Он стоял, насупившись, уже не глядя на Ромашку, а словно бы ее не замечая. Кажется, он вообще ни на кого не глядел. А девушка чувствовала себя так, будто ее вдруг ударили по щеке, причем ударили обидно, унизительно, а ответить ей нечем. Она опустила глаза и смотрела теперь на ноги хуторянина, думая о том, что вот этот человек - ее двоюродный дядя, и что уж как ни сильно хотела она найти родственников на хуторе, а нашла - и не рада вовсе.
Мирослав обнял ее за плечи. Он стоял рядом, и Ромашка надеялась, что сейчас он ее уведет, потому что сама девушка отчего-то уйти не могла. Но Мирослав не двигался с места до тех пор, пока Ждан не ушел прочь, и лишь тогда, все еще придерживая девушку за плечи, повел ее куда-то.
Ромашка угрюмо смотрела вниз. Она слышала, как веселая музыка и девичий смех остались позади, но ей отчего-то было совсем неинтересно, куда ее ведут.
- Ты расстроилась, - услышала Ромашка тихий голос. - Прости, мне, наверное, не следовало начинать этот разговор, а сперва выяснить потихоньку: что да как.
Девушка покачала головой:
- Ты здесь ни при чем. Я бы сама принялась расспрашивать, так что… Какая разница, все равно услышала бы то же самое.
Наконец она все-таки подняла голову и увидела, что неподалеку, за деревьями, серебрится в лунном свете вода - они выходили к реке. Ветви расступились, пропуская их на берег, полого спускающийся вниз травянистым склоном. Мирослав первым сел на траву, Ромашка опустилась рядом с ним.
- Я только не пойму, почему… - прошептала она.
- Здесь к городским относятся очень неприязненно, - ответил Мирослав, - скорее всего, не без оснований. А людей на хуторе с каждым годом меньше - кто-то, бывает, уходит, как твоя бабушка, да только чаще к нам, в Долину Ручьев, а новые люди не приходят селиться. Может, поэтому они и считают твою бабушку предательницей.
Девушка неопределенно качнула головой.
- А ты хотела остаться здесь?
- Остаться? - удивилась Ромашка. - Нет. Я просто хотела найти родственников. Я-то думала… - она вздохнула. - Какая разница. Нет, значит нет.
Луна зависла где-то над лесом - ее Ромашка не видела, лишь отсветы плясали на воде и искрились, создавая неповторимое ощущение сказочности и уюта. Ромашка в который раз подумала, что никогда не видела такой красоты, и усмехнулась невесело: "Как же мало я видела в своей жизни! Сидела за высокой стеной и небо рисовала… Художницей себя мнила!"
- Давай, Ромашка, плечи твои посмотрю.
Девушка не успела возразить, а может и не захотела. Лунная рябь на реке успокаивала, убаюкивала, усыпляла, и Ромашке начинало казаться, что она спит и видит странный сон, а раз так… Девушка скинула с плеч курточку и, наклонив голову, прикрыла глаза. Прикосновения не последовало, но в том месте, где еще днем болела растертая кожа, Ромашка ощутила приятный холодок, а потом - тепло, не обжигающее, а мягкое, нежное. Раньше девушка полагала, что вздумай Мирослав ее лечить, она просто не будет знать, куда деться от смущения, а вот теперь ей было приятно, очень приятно, и от этого пьянящего ощущения кружилась голова. Она сразу почувствовала, когда Мирослав убрал руки, но он по-прежнему был рядом, совсем-совсем рядом, и Ромашка не шевелилась, опасаясь нарушить идиллию.
Мирослав накинул курточку на ее плечи, Ромашка вздрогнула и повернулась.
- Уже поздно, - Мирослав протянул ей руку, - а завтра нам лучше выйти пораньше.
Девушка смотрела на протянутую руку разочарованно и даже обескуражено, но ее замешательство Мирослав истолковал по-своему.
- Да ты уже засыпаешь! Ох, Ромашка, Ромашка…
Он наклонился и поднял на руки совершенно этого не ожидавшую Ромашку, но девушка передумала сопротивляться, когда увидела совсем близко улыбающееся лицо Мирослава, и тут же зажмурилась.
- Так и быть, пока можешь поспать. Но староста обещал нам возможность выкупаться под теплым душем, и ради этого, думаю, ты захочешь ненадолго проснуться.
Перед самым хутором Ромашка все-таки попросила поставить ее на ноги, потому что не хотела ловить на себе полные любопытства взгляды хуторян. Возле дома старосты находился небольшой душ, похожий снаружи на сарайчик с огромной бочкой на крыше. Девушке вручили полотенце и мыло и отправили в этот самый сарайчик мыться. В это время Тур и Мирослав сидели на ступеньках дома, и звуки их негромкого разговора доносились до Ромашки, пока она раздевалась, аккуратно складывая свои вещи на табуреточку, потом девушка повернула кран, и из душа над ее головой полилась теплая вода, поначалу показавшаяся прохладной. Ромашка распустила давно не мытые волосы и, немного поколебавшись, намылила голову. Мыло пахло как-то очень странно и не слишком приятно - девушка так и не смогла понять, из чего же оно сделано, но от золотисто-коричневого отвара, которым хозяйка посоветовала сполоснуть волосы после мытья, запах исходил на удивление знакомый, и Ромашка вспомнила, что именно так пахли бело-желтые цветы на волшебной поляне в горах.
62 
