Особенно,... 
54 
– Нет, с чего ты взяла? – Даниэль моментально отодвинул все бумаги.
– Я думала, ты занят, – спокойно пояснила она. – Питер сказал, что сегодня я опять еду к тебе…
Элли потупилась, и Даниэль впервые задал себе вопрос, а что она чувствует по поводу такого странного сожительства?
– Я ждала тебя в отделе, но уже поздно, все ушли…
Голос Элли становился все тише и тише. Она почти не смотрела на Даниэля, словно ей было стыдно говорить. Он не понимал, почему, но пользовался возможностью разглядеть ее. Элли была сегодня на удивление прилично одета. Светло-зеленое платье по колено, на ногах туфли.
Как будто решила отметить последний день в «Хьюстон Эдвертайзинг», мелькнула в голове у Даниэля неприятная мысль. Отыграла спектакль и собирается сменить обстановку…
– Прости, – сухо произнес он. – Я действительно заработался и забыл о том, что ты меня ждешь. Через три дня начинается рекламная кампания Грациано…
Даниэль замолчал. Нет, все не то. Зачем он говорит эти грубые слова? Чтобы она почувствовала себя неловко?
Элли вдруг резко встала.
– Знаешь, я не буду надоедать тебе, – решительно сказала она. – И прекрасно переночую в гостинице. Питер зря считает, что меня нельзя оставлять без присмотра. Нет, пожалуй, в начале так оно и было, но сейчас я вполне пришла в себя…
До Даниэля дошло, что она неправильно поняла причину его неприветливого поведения.
– Элли, ты совсем не надоедаешь мне! – с силой произнес он. – Мне будет очень неприятно, если ты не останешься у меня сегодня.
– Да? – Ее личико просияло. – Спасибо, Даниэль.
– Это я должен говорить тебе спасибо. Если бы не ты, то неизвестно, что было бы сейчас с «Хьюстон Эдвертайзинг».
Да, это правильный тон. Надо говорить о деле и не допускать молчания. Тогда все будет в порядке.
– Пустяки, – покраснела она.
Дан не узнавал в этой скромной девушке самоуверенную девчонку, которая с откровенной простотой заявляла: «Я пошла и переговорила с Эдуардо Грациано».
– Нет, не пустяки. Если бы не твоя решимость и находчивость, мы никогда бы не узнали, что готовит Фабрицио Дамиано…
– Но ведь это Эдуардо все выяснил, – скромно возразила Элли.
– А у тебя хватило смелости пойти к Эдуардо, – напомнил ей Даниэль.
Элли снова залилась краской.
– Знаешь, Даниэль, я должна тебе признаться, – выдавила она из себя, – что моей заслуги было очень мало в том поступке. На самом деле Эдуардо знал моего отца… Отец когда-то работал на него и даже рисовал его жену, когда был в Италии… Не то чтобы я была хорошо знакома с Эдуардо, но когда он узнал, что я дочь Бена Хасла…
Даниэль рассмеялся.
– Ах, так вот в чем секрет. А я-то думал, почему этот хитрец-итальянец распахнул тебе свои отеческие объятия? Но это все равно не умаляет твоих заслуг, Элли. Ты молодец.
– Я рада, что ты так думаешь, – призналась она, – но если ты больше не занят, может быть, мы поедем домой?
Даниэль очнулся.
– Да, конечно.
Он стал собираться домой. В машине Элли молчала или отделывалась односложными ответами. Даниэль вскоре бросил попытки разговорить ее, тем более что с каждой минутой ему все труднее было выдумывать тему для беседы. Они вошли в дом. Марк по-особенному взглянул на них. Дану показалось, что он уловил намек в глазах консьержа. Ах, если бы это было правдой, с тоской подумал он про себя…
– Пойду приму душ, – небрежно бросила Элли через плечо, как только вошла в квартиру.
Даниэль почувствовал обиду. Она даже не хочет побыть с ним немного в этот последний вечер…
– Хорошо, – равнодушно ответил он. – А я посмотрю, что в холодильнике есть…
Элли ушла в ванную комнату. Даниэль, вместо того, чтобы идти на кухню, поднялся в спальню. Он захлопнул за собой дверь и растянулся на кровати. Закрыл глаза.
Все. Сегодня последний день, когда он видит Элли в собственной квартире. Завтра она переедет к Питеру, а через неделю вернется домой в Сакраменто. Куда ни глянь – абсолютная безнадежность.
Хотя… Очевидная мысль вдруг осенила Даниэля. Он присел на кровати. Когда Элли переедет к Питеру, он будет свободен от всяческих обязательств по отношению к ней и, соответственно, сможет попытаться сказать ей о своих чувствах…
Все решено. Завтра же приглашу ее на ужин. Еще не все потеряно!
Даниэль услышал, как Элли вышла из ванной и стала спускаться вниз по лестнице. Вся его решимость моментально испарилась. К чему обманывать себя? Если бы она испытывала к нему какие-либо чувства, она бы несомненно как-то показала это, ведь возможностей было предостаточно. Вряд ли женщина, испытывающая симпатию к мужчине и живущая с ним в одной квартире, будет вести себя так спокойно и отстраненно, как Элеонора Хасл. Ее переезд к Питеру ничего не изменит. Не надо тешить себя пустыми надеждами. Элли нет до него никакого дела, и завтрашний день ничего не изменит.
54 
