95 
— Раньше за них взяться надо было!
— Но мне он только вчера сказал! — Дерюга кивнул на Харунжия.
— Вчера истек последний срок оплаты, — пояснил тот.
Макота размышлял, хлебая вино. Не к лицу ему теперь влазить в такие мелкие дела, как задержка с податью от кузнеца и плетильщика. Этим Дерюга пусть занимается. Но, с другой стороны, если во все не вникать, то помощник слишком много власти себе заберет… Ишь — «мои люди»! Все люди на Мосту — Макоты, а не его!
С внезапно пробудившимся подозрением Макота искоса глянул на Дерюгу. А вдруг тот бунт замышляет?! — мысль кольнула, будто иголкой в мозг ткнули. Или не бунт, скорее, этот… переворот! Тихий такой — просто найдут Макоту утром в постели мертвого, да и все. А Большим Хозяином заделается Дерюга.
Да нет, не может быть! Кишка тонка у молодого для таких дел. Вон как на пирожные косится, сопляк, три умял — а ему все мало. Но упускать из виду его все равно нельзя, потому что кишка — дело такое, поначалу она тонка, а потом может и растолстеть.
— Макота, — позвал помощник, — что с рабами делать будем?
— С рабами? — повторил атаман, отвлекаясь от своих мыслей.
— Западную стену закончим — дальше чего с ними? Отпустить?
— Че? Ты сдурел?
Дерюга развел руками.
— Так, а что же… перебить всех? Я могу Гангрене с Лопастью сказать, они только рады будут. Позовут еще смугложопых в помощь себе…
— Да какой там убить?! — не выдержал атаман. — Себя убей!
— Но, а что же, кормить такую ораву?
— Кормить пока. Бараки для них построить.
Атаман задумался ненадолго, потом кивнул.
— Смугложопые на восточном конце прохлаждаются щас. Ворота типа охраняют… да от кого их там охранять, от крабов? Скажешь Вышибе, я приказал — делать у частокола бараки для рабов. Дашь кого-то в помощь им, кого-то понимающего, как их строить. Пусть эту… экспедицию к рощам пошлют, которые за карьером бревна нарубят, глины из карьера натягают. Сделать бараки, рабов туда. Но не всех. Отбери кто посильнее ошейники им новые, такие, чтоб ни за что не снять. И еще что-то надо этакое…
— Клеймо? — тихо подсказал Харунжий.
— А! Точно!
Атаман достал из кобуры револьвер, на костяной рукояти которого была красиво вырезана большая буква «М», и показал его собеседникам.
— Это Стопор тебе сделал, — сказал Дерюга.
— Ну да. Стопор мастак на такие штуки, умеет, значит, рисовать, талант у человека! Так пусть вырежет форму, кузнец по ней клеймо отольет. И на рожу рабам ставить, на лоб. Но не всем, только самым сильным. Сколько всего рабов щас?
Дерюга посмотрел на Харунжия, и тот, не задумываясь, ответил:
— Шестьдесят семь.
— Ну вот, Дерюга, отбери, значит… десять и семь отбери. Семнадцать, то бишь. Их заклейми. Еще… трем десяткам, которые послабше, но с ног не валятся, клеймо не ставь, этих на продажу. А остальным… сколько там выходит остальных?
— Двадцать, — подсказал Харунжий.
— Вот этих двадцать, самых хилых, — в расход.
— Понял, — сказал Дерюга. — Только надокак-то… как-то их так в расход, чтоб смугложопым не достались. Сожрут.
— Они до сих пор, что ль?.. — удивился Макота, и помощник кивнул. — Ну, некроз им в печень, я ж приказывал Вышибе, чтоб больше людёв не жрали! Так, вечером ко мне его — я с ним поговорю. Так поговорю, что его воротить от человечины до конца жизни будет! А смертников в фургоне в пустыню вывезите и там, на поле на медузье выстрелами погоните, вот и все. Вопросы есть?
Дерюга оглянулся, будто проверяя, не подслушивают ли их, подался вперед и спросил:
— Хозяин, ты все говорил, что в поход собираешься. Собрался ли?
Это был важный вопрос. Атаман откинулся в кресле, водрузил ноги на угол стола и, сцепив пальцы на затылке, уставился в небо.
— Я с Захаром вчера толковал, — сказал он, ни к кому не обращаясь. — Тот сказал, в дальний поход сейчас восемь машин послать сможем. Все с радиостанциями. Две грузовые, чтобы арбузы вести, шесть с охраной.
— А на Мосту кто останется? — озаботился Дерюга. — Хотя… Хотя не, хватит у нас людей. И машин, после того как кетчеров разбили, хватит даже, чтоб еще одну экспедицию снарядить.
— То-то и оно.
Макота поднялся, повернувшись к Харунжию с Дерюгой спиной, оперся локтями на ограждение балкона.
Внизу стоял отремонтированный «Панч» с новыми колесами. К борту его приделали шесть массивных железных скоб, такие же были на бревенчатом покрытии Квадрата, их соединяли шесть цепей с замками, ключи от которых висели на поясе атамана вместе с еще одним, открывающим дверцы самохода, — это чтоб никто без его спроса даже залезть в машину не мог, уж не говоря о том, чтоб завести и поехать.
95 
