Особенно,... 
35 
Два дня назад он был Николо Барбери, принц из Рима. Человек, владевший целой финансовой империей. Человек, который не держал ответ ни перед кем и ни за что.
Эйми вздохнула и прижалась крепче к нему.
Сейчас он Николо Барбери – муж и будущий отец. Это большая ответственность, которой он не желал и не ожидал.
И все же он ощущал, что так и должно быть. Ребенок в чреве Эйми. Эйми в его объятиях. В его постели. Эйми, его невеста. Его жена. Его… его…
Николо одернул себя и осторожно освободил руку из-под плеча жены. Ему нужно выпить кофе. Или прогуляться по саду. Или включить компьютер и проверить почту. Да. Так он и сделает. В последние несколько дней он совсем забросил работу.
Никогда раньше он не позволял себе ничего подобного.
Николо встал с постели и провел рукой по волосам.
Поддавшись эмоциям, он забыл о компании и о том, что люди ждут его указаний. Надо пойти в душ, а потом проверить почту. Скоро проснется экономка. За завтраком он попросит ее показать Эйми дом и ввести в курс всех дел. Скажет Джорджо, чтобы тот повез ее по магазинам. О, и позвонит в лучшую женскую консультацию в Риме.
И больше никакой чепухи. Нельзя откладывать все на потом только оттого, что ты женился и скоро станешь отцом.
– Николо?
Он оглянулся. Эйми сидела, облокотившись на подушки. В ее глазах отражалась неуверенность.
Его жена. Его женщина. Его Эйми.
И все остальное вдруг вылетело из головы и перестало иметь значение. Внутри возникло чувство такое сильное, что у Николо перехватило дыхание.
– Да, дорогая, – нежно отозвался он, усаживаясь рядом с ней. – Прости, я не хотел тебя будить.
Эйми убрала волосы с лица.
– Я не собиралась спать так долго.
– Еще рано, милая. Солнце недавно встало. Я просто… не могу больше спать.
– Это из-за перелета, – улыбнулась Эйми.
– Да, – не стал отрицать Николо.
Согласиться проще, чем объяснять, что заставило его встать с постели. И что сейчас сподвигло вернуться.
– Спи, милая. Тебе нужно больше отдыхать.
– Нет. Нет, я… я… – она побледнела. – О! О…
Эйми так быстро вскочила с кровати и пролетела в ванную, что Николо ничего не успел понять.
– Уходи, – простонала она, когда он вошел следом за ней.
Она склонилась над унитазом, и ее вырвало.
У Николо сжалось сердце. Он обнял ее за плечи, поддерживая, пока спазм не прошел. А потом развернул к себе, несмотря на ее протесты.
– Я уложу тебя обратно в постель, – произнес он твердо. – И ты останешься там до приезда врача.
– Я не больна. Такое случается с беременными женщинами, – Эйми слабо улыбнулась. – Я умоюсь и приду в себя, вот увидишь.
Но Николо видел только, что ее стошнило. И что ему было при этом так же нехорошо, как и ей.
– Николо, прошу тебя, выйди и дай мне умыться.
Эйми смотрела на мужа, пытаясь представить, такой ли он и на работе. Серьезный и решительный. Николо кивнул, достал из ящика новую зубную щетку, гребень…
– Николо, – сказала Эйми мягко, – я сама найду все, что нужно. Обещаю.
Ей пришлось также поклясться, что она позовет его, если почувствует себя плохо, и что не станет запирать дверь, чтобы в случае необходимости он мог быстро помочь ей.
Эйми, наконец, осталась одна.
Она помылась, обернулась полотенцем, почистила зубы и постаралась не думать о мужчине, который ждал ее в соседней комнате.
Ее муж.
Она заснула в его руках и проснулась вместе с ним. Она хотела сказать ему что-нибудь, но не знала, как начать.
«Доброе утро» прозвучало бы слишком банально.
Особенно если учесть, что она не хотела говорить, ей хотелось поцеловать его, прижаться к нему, показав, что она передумала и не хочет быть его женой только на бумаге…
Эйми закрыла глаза. Сделала глубокий вдох.
Открыла дверь. Может быть, ей повезет, и Николо уже оделся и ушел?
Нет.
Он стоял посреди комнаты с обнаженной грудью и смотрел на нее.
– Тебе лучше?
– Намного, – кивнула Эйми, чувствуя себя нагой под его взглядом.
– Сегодня мы идем к врачу.
– Я, правда…
– Ты красивая.
– Вовсе нет. Я не высушила волосы. И набрала вес. И…
– Разве ты поправилась?
– Живот, грудь, немного, но…
– Я хочу посмотреть.
В комнате повисла тишина. Их взгляды встретились.
– Позволь мне увидеть тебя.
– Николо… – Словно комок застрял в горле. Эйми сглотнула. Потом еще раз. – Не думаю…
– Правильно. Не думай. Муж имеет право смотреть на жену. – И прежде чем Эйми смогла обвинить его в мужском шовинизме, добавил: – Пожалуйста.
35 
