42 
— Я не слышала.
— Мне не хотелось тебя будить.
И как понимать его слова, растерялась Эстрелла. Не хотел будить, заботясь о ее сне, или просто не желал с ней разговаривать?
— Сколько времени ты уже здесь?
Рамон посмотрел сначала на часы, потом перевел взгляд на Эстреллу.
— Час или около того. Может, полтора.
— И ты все это время сидел в темноте?
Рамон хмуро кивнул.
— Мне надо было подумать.
— А-а.
Эстрелла не посмела спросить его, о чем он думал, и к каким заключениям пришел. Возможно, он и сам скоро все скажет.
Она решила перевести разговор на другую тему.
— Я собиралась сварить себе кофе. Ты что-нибудь будешь есть или пить?
Едва она произнесла эти слова, как Рамон встал и направился к двери.
— Я сделаю. Сиди.
— Но я… — попыталась возразить Эстрелла, но Рамон прервал ее.
— Будет лучше, если это сделаю я. Ты ведь не знаешь, где все находится. Тебе кофе или что-нибудь покрепче?
— Кофе, пожалуйста.
Алкоголь просто добьет ее. Она была настолько измучена, несмотря на короткий сон, что алкоголь сразу ударит в голову.
Рамон был здесь уже целый час, а может, и больше. Неужели он даже не поднимался наверх, чтобы посмотреть, как она? Слова, которые слышались так близко и одновременно так далеко, крутились в ее голове.
— О чем ты думал?
Вопрос прозвучал так тихо, что Эстрелла была уверена — Рамон не слышал ее. Но почти тут же увидела его в дверном проеме.
— Я сделаю кофе, — сказал он. — А потом мы поговорим.
Что ж, сейчас она должна довольствоваться и этим, иначе он может уйти снова, а она не хотела рисковать. Эстрелла заставила себя сесть и приготовилась ждать.
«О чем ты думал?» Как же ему ответить на этот вопрос? Рамон наливал воду в чайник, доставал молоко, кофе, чашки — все машинально.
О чем он думал?
Об Эстрелле, конечно.
Об Эстрелле и ни о чем, кроме нее, об их взаимоотношениях. Если они, конечно, у них были. Хочет ли он этих отношений? И если хочет, то куда они поедут отсюда?
Эстрелла всегда говорила, что готова поехать с ним куда угодно. Но куда ее везти, Рамон не знал.
Он, черт возьми, о многом не имел ни малейшего представления.
Приготовление кофе не заняло слишком много времени. Он понес напиток в комнату, где сидела Эстрелла.
— Вот, пожалуйста.
Рамон поставил одну кофейную чашку на столик и уже собирался сесть в кресло напротив, но решил, что чувствует себя слишком неспокойно, и поэтому предпочел прислониться к стене.
Когда он вернулся в темный тихий дом после нескольких часов прогулки, он прокрался в спальню, чтобы посмотреть на Эстреллу. Она уснула на кровати в кремовых брюках и пиджаке. Черный топ надо было уже выбрасывать, потому что они разорвали его в пылу их страсти. Он так и лежал в спальне на полу, заставлял его вспомнить о прошедших часах.
Он был слишком уязвим, когда дело касалось Эстреллы.
Уязвимый. Да, вот о чем он думал все это время один, в темноте.
— Так о чем ты хотел поговорить?
— Я не думаю, что этот брак имеет будущее, Ї произнес Рамон прямо. — Ничего у нас с тобой не получится.
— Но почему нет? Что изменилось?
— Что изменилось? Например, я вначале считал, что женился на тебе, чтобы помочь. По твоим словам, тебя нужно было спасать от собственного отца, пытавшегося выдать тебя замуж за первого встречного. И ты мечтала о побеге.
— Так и было. Ты же знаешь, ты все видел…
— Я видел только то, что ты хотела мне показать, — зло отозвался Рамон. — Да и то только, наверное, лишь часть. Я видел твою игру в маленькую бедненькую богатенькую девочку, которая твердила: «Я только хочу вырваться, и не важно, как».
— Но это не было игрой!
— Нет?
Он сделал вид, будто пьет кофе.
— Нет! Клянусь! Ты же отлично знаешь, на что была похожа моя жизнь!
— Я знаю это только с твоих слов. А ты могла выдумать, что угодно. А твой отец…
— Ты не веришь в то, что я рассказала про моего отца? Думаешь, моя жизнь была иной, чем я ее описывала? Разве ты так быстро обо всем забыл? Ты же был там, когда эта жаба, Эстебан Рамирес…
— О, я видел его, — вставил Рамон. — И я тебе поверил. Но тогда я не знал, что ты уже решила, кого хочешь видеть в своей постели. Точно так же, ты однажды решила, что хочешь видеть там Карлоса.
Это прозвучало настолько неожиданно, что Эстрелла даже отпрянула и в ужасе уставилась на него.
42 
