Последние отзывы

  28  

— Твою ма-ать! — истерически завопил Юра.

На мгновение туман как будто сделался ярче по всему полю. Гейзер только начал опадать, размываться в пасмурном воздухе, когда под ногами сильно вздрогнуло и раздался чудовищный, в несколько наслоившихся раскатов взрыв. Подорогин схватился за уши и, отвернувшись, в ужасе смотрел туда, где вместо леса теперь кипело облако белой взвеси.

До места падения они не дошли метров сто. Путь им преградил овраг, настолько глубокий, что больше он походил на расселину, конца ему не было в обе стороны. Пахло керосинным выхлопом и резиновой гарью. Юра предпринял отчаянную попытку форсировать препятствие, однако напрочь застрял на дне, к тому же заболоченном. Зурабу и Подорогину стоило немалого труда вызволить его. Взмыленный, весь в слизистой жиже, Юра хотел звонить оставшемуся в машине Толяну, чтобы тот захватил трос с топором, но Зураб окоротил его:

— Канатную дорогу!

Тогда Юра упал на колени, ткнулся головой в снег и, бубня невнятные проклятья, зарыдал.

Зураб взмахнул в сердцах автоматом:

— Блядь, быдло! — С длинной горючей репликой по-грузински он прошелся к истоптанному краю оврага и обратно, и снова плюнул. — Уже долбанулся! Когда успел?

В кармане у Подорогина зазвонил телефон. Он вытащил новую трубку, но та была нема и тёмна, звонили на старую.

— Да, — сказал он, задыхаясь.

— Э-э… можно Печкина? — попросил незнакомый голос.

— Кто это?

В трубке повисла вопросительная тишина.

— Вас. — Подорогин протянул трубку Печкину.

Толстяк, не слыша его, с сокрушенным видом таращился на что-то поверх оврага и отирал мокрые щеки. Подорогин вложил ему телефон в руку и отошел в сторону. Краем глаза он видел, как, тяжело и сосредоточенно дыша, будто пистолет, Валентин Печкин подносит телефон к голове. Чадящие руины самолета на той стороне освещались частыми и слабыми всполохами пламени. От всей огромной машины более или менее уцелел лишь отвалившийся и невесть как вставший на загнутые края разлома хвост. Лопнувший пузырь зенитного гнезда задрался в небо. Хвост стоял на дальнем берегу плоской воронки, на дне которой дымилась бурая глина. Крупные куски фюзеляжа и крыльев, скрученные листья пропеллеров, всхолмления прочего, совершенно бесформенного металлического боя — все это разнесло далеко по сторонам и постепенно затягивало туманом. Закурив, Подорогин нервно поплевывал в овраг. Зураб продолжал увещевать корчившегося в сугробе Юру. Пытаясь поставить на ноги, он даже лягал его.

— Спасибо. — Валентин Печкин протянул Подорогину телефон.

Подорогин хотел что-то сказать ему, но смолчал. На минуту с ним случилось нечто вроде затмения. Вспоминая слова Леонида Георгиевича о деле, в которое он не вложил ничего, кроме названия, он как будто увидел расставленные по периметру крушения колья с рогатыми черепами, ходящие гнилые марева. Поперхнувшись дымом, он бросил сигарету, зачерпнул снега и промокнул лицо.

В джипе затем он почему-то оказался между Зурабом и Печкиным. С подбородка ему текло на шею и за воротник, но он не чувствовал этого — так же, как не слышал возникшей перепалки между Печкиным и Юрой. Испачканное грязью лицо Юры то и дело возникало перед ним, он видел, как вздувается и опадает кожа на пунцовой, перехваченной пляшущим шрамом шее.

«Субурбан» качался на ухабах и в рытвинах. Черные дымы крушения проваливались в туман. Зураб и Юра вопросительно передавали друг другу клочок бумаги. Юра опять, как в припадке, водил из стороны в сторону подбородком. Потом Печкин дал прочитать бумажку Подорогину. Подорогин прочел: «КВАДРАТ 456-99М (0,99), 12 ФЕВР. 14:40 (0,83), ОБЪЕКТ 387982Б (0,92), ОБЪЕКТ 387940Б (0,92), СМЕРТ. ПОВРЕЖД. ГОЛ. МОЗГА > ГРУД. ПОЛОСТИ (0,98), НЕМАРКИРОВ. МАСК. ЗАХОРОНЕНИЕ 28757Б (0,95), НЕЦИКЛИЧ. ОГНЕСТР. ИЗДЕЛИЕ > ЛОПАТА (0,93), ВЫПИСКА 4 ОТК 11 ЯНВ. 15:08, ЛОТТА».

— И много у тебя еще… телеграмм? — Юра смотрел в зеркало на Подорогина, но обращался к Печкину.

— Всё, — неопределенно ответил Печкин.

— Насрадамус! — Захохотав, Юра толкнул Толяна в плечо. — Я, блядь, так тоже могу!

— Тихо, — сказал Зураб.

— Проехали. — Печкин положил ладонь на спинку водительского кресла. — Здесь направо.

— СМЕРТ. ПОВРЕЖД. БАШКА! — хохотал Юра.

Нажав автоматом Подорогину на бедро, Зураб отвел руку Печкина, наклонился вперед и, стиснув челюсти, со всей силы двинул товарищу в бок кулаком. Юра ударился головой о стекло и, захлебнувшись, обмяк. Толян дал задний ход, осмотрелся и повернул вправо. Зураб отложил автомат на колени Подорогину и, громко сопя, стал разминать кисть. Печкин зачем-то дышал на затемненное стекло и тер его обшлагом. Теперь с обеих сторон тянулась бесконечная сумеречная равнина, изредка пробитая деревцем или покосившимся столбом.

  28