32 
– Есть: идти своими ногами или трястись у меня на плече.
Дэни поднялась.
– Правильно, – кивнул Шон. – Лучше идти самой. Но если вы передумаете, сообщите мне.
– Я всю жизнь передвигаюсь без посторонней помощи, – процедила Дэни сквозь зубы.
– Но не на такой высоте.
– Я прожила среди пастухов несколько месяцев.
– Ну, тогда все понятно.
– Что?
– Ваше пальто. Он выглядит так, словно вы отобрали его у какого-нибудь китайского оборванца.
Шон взял Дэни за руку.
– Идемте, – произнес он. – За два часа нам предстоит преодолеть пять километров. И при этом подниматься в гору.
Дэни стряхнула руку Шона. Его хозяйский жест вызвал у нее невольную неприязнь.
– Я вам не рюкзак, – выпалила она. – Незачем тащить меня за собой.
Шон смерил ее взглядом, отвернулся и зашагал прочь.
Дэни немедленно последовала за ним.
В течение первого часа Шон двигался быстрым шагом по сухому, бесплодному плоскогорью. Его ноги были длинными, он привык к разреженному воздуху, находился в отличной форме и знал, что с каждым шагом приближается к спасению.
Дэни привыкла к горам, однако ноги у нее были покороче. Временами ей приходилось почти бежать следом за Шоном. Щиколотка наконец-то перестала ныть, но Дэни знала, что позднее, когда они остановятся передохнуть и она озябнет, ей придется расплатиться сполна.
Над горами сгущались тучи. Шон наблюдал за ними с растущим недовольством, но не вымолвил ни слова.
По подсчетам Дэни, они преодолели четыре километра, когда Шон остановился чуть ниже гребня, перевалив через очередной крутой холм. Дэни молча присела на ближайший валун, старательно дыша.
Шон окинул ее пристальным взглядом. Дэни побледнела, задыхалась, но бодрость еще не оставила ее. Кивнув, он отвернулся и поднялся к гребню, глядя сверху вниз на дорогу.
Казалось, на земле нет ни единой живой души. И ничего другого, кроме камней.
Белесая нить гравийной дороги вилась по голой равнине. Небо выглядело таким же пустым, как дорога. Не видно было даже грифов. Солнце стояло над снеговыми шапками гор.
Через полчаса солнце скроется за их вершинами. Тогда здесь воцарится безжалостный холод.
Когда Шон вернулся к Дэни, она дышала спокойно и размеренно. Взяв ее за руку чуть пониже края перчатки, Шон принялся считать пульс.
– Что вы… – начала было она.
– Тише! – перебил Шон. Дэни изумленно повиновалась.
– Меньше восьмидесяти ударов в минуту, – сообщил Шон, отпуская ее запястье. – Значит, насчет жизни среди пастухов вы не соврали. Мы поднялись почти на тысячу футов, пройдя четыре километра.
Дэни ощутила внезапный прилив гордости. Она шла, не отставая, за рослым мужчиной недюжинной силы – и это несмотря на растянутую щиколотку!
«Если бы только Стив видел меня сейчас, – пронеслось в голове у Дэни. – Я бы пристыдила этого надменного подонка!»
– Какая хищная улыбка! – заметил Шон. – Рад, что в вас еще хватает перца и желчи.
– Почему? Нам осталось пройти всего один километр.
– Да. Вот этот километр. – Шон указал на крутой склон, возвышающийся над ними.
Прищурившись и дав волю услужливому воображению, Дэни с трудом разглядела тропу, вьющуюся по неприступному с виду, усеянному каменными глыбами склону. Ее сердце ушло в пятки.
– Дьявольщина! выпалила она.
– Точно так же выразился бы Джилли.
– Кто такой Джилли?
– Там, наверху, есть пещера отшельника, – сообщил Шон, пропустив мимо ушей вопрос Дэни. – Рядом в провале находится озеро и небольшое пастбище для яков.
– Ничего не вижу.
– Там рано темнеет, – продолжал Шон, глядя на склон, – и звезды появляются во всей красе. Сейчас там нет ни души.
Дэни исподволь взглянула на Шона.
– Похоже, вы не раз бывали здесь, – заметила она.
– Я прожил здесь полгода.
– И пасли яков? – недоверчиво спросила она.
– Нет. Медитировал, чтобы стать монахом Лазурной секты.
Не давая Дэни опомниться, Шон вскинул на плечо рюкзак и направился вверх по склону. Он шел, не оглядываясь.
Преодолев первые сто ярдов тропы, Дэни перестала заботиться о том, смотрит ли на нее Шон. Она успевала только идти и дышать одновременно.
С заходом солнца поднялся ветер. Для холода не было ни единой преграды.
К тому времени как Дэни достигла убежища, Шон успел развести костер в крохотной хижине и вскипятить воду в закопченном чайнике. Дэни нырнула в низкую дверь с громким стоном облегчения, наконец-то укрывшись от ветра.
32 
