27 
Натан серьезно посмотрел на нее.
— Знаешь, Феликс Брэдбери, ты особенная.
Она опустила глаза. Каждая клеточка в ее теле трепетала от радости. Она что-то для него значила. Он считал ее особенной. Еще немного, и она запоет.
— Боюсь, утром мы не сможем продрать глаза, — произнесла Феликс, глядя на их пустые кофейные чашки. Она тут же пожалела о своих словах, но было уже поздно. Натан понял ее намек и поднялся.
Они вместе дошли до лифта, поднялись на пятый этаж, но Натан так и не спросил, что она делает завтра вечером. Возможно, он не хотел, чтобы из-за него у нее были проблемы с отцом.
Когда они оказались у двери ее номера, Натан посмотрел на нее. Вчера вечером он ее поцеловал, и она хотела, чтобы это повторилось.
— Спокойной ночи, — произнесла какая-то другая женщина внутри нее, не ждавшая поцелуев этого мужчины.
Но в следующую секунду Натан наклонился и, притянув ее к себе, поцеловал в губы. Это было настоящее блаженство.
— Спокойной ночи, — мягко произнес он, отстранившись.
— И тебе т-тоже, — пролепетала Феликс и внезапно обнаружила, что не может сдвинуться с места.
Тогда Натан взял у нее ключ, открыл дверь и зажег свет. Феликс медленно прошла внутрь, и он закрыл за ней дверь.
— Здесь нам никто не помешает. — С этими словами он снова заключил ее в объятия и впился в ее губы так, словно изголодался по ним. Феликс охотно ответила на его поцелуй. Затем он немного отстранился и внимательно на нее посмотрел.
Должно быть, он прочитал по ее глазам, что ей никогда еще не было так хорошо. Когда его руки заскользили по ее спине, ей захотелось прокричать его имя, но от наслаждения она потеряла дар речи.
Натан поднял голову.
— Все в порядке? — осторожно спросил он, словно боясь переступить черту дозволенного.
— Да, в полном, — заверила его Феликс, прижимаясь еще теснее к нему и отвечая на его поцелуй.
Затем ее взгляд упал на кровать в просторной нише. Горничная аккуратно разложила на атласном покрывале ее белую с кружевом ночную рубашку, которую она засунула утром под подушку. Неожиданно она поняла, что еще не готова зайти так далеко.
— Я… э-э… — начала она, и Натан проследил за направлением ее взгляда.
Большинство мужчин не остановило бы последнее незримое препятствие, но Натан повел себя безукоризненно, Вместо того чтобы настаивать, он безобидно поддразнил ее:
— Что, глаза слипаются?
— О Натан! — Феликс рассмеялась. Ей действительно хотелось спать. — Ты не возражаешь?
Натан поцеловал ее в губы.
— Ты не должна делать то, в чем не уверена на сто процентов, — произнес он, отстраняясь.
— Дело не в тебе, — сказала Феликс.
— Я знаю, дорогая, — мягко произнес он.
— Спокойной ночи, Натан.
— Спокойной ночи, дорогая, — ответил он и тут же удалился.
Феликс с глупой улыбкой уставилась на дверь. Разве удивительно, что она влюбилась в него?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Этой ночью Феликс долго лежала без сна. Разве могла она заснуть? Натан назвал ее «дорогая», доказал, что она ему небезразлична. Безусловно, он, как истинный джентльмен, относился с уважением ко всем представительницам ее пола. И все же ее он считал особенной.
Томно вздохнув, она перевернулась на другой бок. Разумеется, это не доказывало, что он испытывает к ней такие же глубокие чувства, как она к нему.
Она любит его, и до вторника у нее еще есть время. Наверное, ей следует вести себя более сдержанно, чтобы не наскучить Натану своей восторженностью. Кто знает, может, их отношения продолжатся за пределами Давоса….
С этой мыслью она начала погружаться в сон. Казалось, телефон зазвонил, едва она закрыла глаза. Приподнявшись, она включила свет и, сняв трубку, посмотрела на часы. Половина шестого! Кому еще она понадобилась в такую рань?
— Алло?
— Я забронировал для тебя билет на ближайший рейс до Лондона, — послышался в трубке голос ее отца. — Начинай собирать вещи.
Феликс насторожилась. Ее отец опять что-то задумал, но она не собиралась поддаваться на его очередную манипуляцию. Она не девочка на побегушках и будет встречаться с кем хочет.
— Я не планировала никуда ехать, — спокойно произнесла она. — Я остаюсь до вторника, как и планировала.
— Ну, раз ты так считаешь нужным, не стану тебя неволить, — неожиданно согласился ее отец.
Что-то произошло! Ее отец никогда так просто не уступал.
27 
