46 
Как бы то ни было, не Лайзе об этом судить, подумала Пэм.
– Верно, Джош необыкновенный человек, только тебе этого не понять, – сухо заметила она. – Ты привыкла мыслить другими категориями. Что же до того, с кем я ложусь в постель, то это тебя совершенно не касается. Нечего строить из себя надсмотрщика, понятно? Собирайся – и чтобы через пятнадцать минут духу твоего здесь не было!
Однако Лайза, похоже, не собиралась ни сдавать позиций, ни менять планов.
– Это почему, интересно? – спросила она, подбоченившись.
Пэм смерила ее взглядом.
– А сама не догадываешься? – К этому моменту ее уже безумно раздражала и сама Лайза, и запах индийских благовоний, который она вынуждена была терпеть из-за того, что ту приходилось выкуривать из гостиничного номера в буквальном смысле слова.
– Представь себе, понятия не имею! – заявила Лайза.
Возмущенная подобной наглостью до глубины души, Пэм гневно сверкнула глазами.
– Так я тебе объясню! Какого дьявола ты ворвалась вчера в мою спальню?!
Губы Лайзы искривились в усмешке – она явно вспомнила картину, которую застала вчера в комнате Пэм.
– Я не врывалась. Просто зашла, чтобы… э-э… спросить кое о чем.
Отговорка была насквозь лжива, что Пэм прекрасно понимала, как и то, что и Лайза это осознает.
Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядом.
– О чем же ты хотела меня спросить? – медленно произнесла Пэм.
Та вновь усмехнулась.
– Не помню.
– Вот как? До сих пор сохраняешь девичью память? Или это признаки раннего склероза?
– Упражняешься в остроумии, дорогуша? – хмыкнула Лайза. – Напрасно. Лично на меня это не производит ни малейшего впечатления.
Пэм пожала плечами.
– Хорошо, не будем ходить вокруг да около. Скажи, почему ты сфотографировала меня с Джошем?
– Ну… скажем, на память.
– Вот как? – Пэм трясло от негодования, но она изо всех сил старалась не показать этого. – Значит, ты считаешь нормальным заявляться без стука в чужую комнату и фотографировать находящихся там людей, которые к тому же никого не ждут и занимаются своими делами?
– Сексом, ты хочешь сказать? – саркастически уточнила Лайза.
Ее ядовитый тон подействовал на Пэм как удар хлыста, однако и на этот раз она каким-то чудом сдержалась.
– Верно, сексом. Зачем тебе понадобилось фотографировать нас с Джошем именно в этот момент?
Лайза мелко рассмеялась, будто горох рассыпала.
– Ох-ох! Нас с Джошем! Послушала бы ты себя со стороны! Уж не замуж ли за него собралась?
Как ни была разъярена Пэм, последняя фраза Лайзы заставила ее на мгновение замереть. Позже она не раз вспоминала эту минуту, потому что до того мысль о соединении своей жизни с жизнью Джоша не приходила ей в голову.
Тем временем пристально наблюдавшая за ней Лайза воскликнула:
– Боже правый, кажется, я угадала!
Пэм мгновенно вернулась к реальности.
– Что за странные фантазии? Ни о каком замужестве речь не идет.
– Ну да, разумеется, – презрительно хмыкнула Лайза. – Ты сумасшедшая! Неужели непонятно, что этот красавец просто охотится за твоими деньгами?
– У Джоша свой бизнес, – сухо заметила Пэм.
Лайза смерила ее насмешливым взглядом.
– Это он тебе сказал?
Пэм прикусила губу. Действительно, о Джоше ей было известно лишь то, что говорил он сам. Впрочем, можно ведь навести справки.
– Мы сейчас говорим о другом, – произнесла она. – Ты не ответила, почему фотографировала нас.
Лайза поправила на себе полотенце.
– Это вышло случайно. Я действовала машинально. Просто, с тех пор как у меня появился мобильник с фотокамерой, я только и делаю, что все фотографирую.
– Зачем тебе столько снимков? – прищурилась Пэм.
Лайза пожала плечами.
– Ни за чем. Я их потом стираю.
– Ты начала фотографировать меня с самого своего появления в Мельбурне. Первый снимок был сделан в аэропорту, помнишь?
Та кивнула.
– Об этом я и говорю.
– То есть все мои снимки уже стерты?
Лайза скользнула взглядом по гостиной.
– О, ты снова зажгла ароматические палочки! Какая мерзость!
– Снимки стерты? – не поддаваясь на уловку, настойчиво повторила Пэм.
– Э-э… нет. То есть некоторые стерты, но…
– А что ты сделала с другими?
Лайза бросила на Пэм настороженный взгляд.
– Ничего. Что я могла с ними сделать?
– Вот и я все гадаю: что ты могла с ними сделать? – усмехнулась Пэм.
46 
