Особенно,... 
52 
– А за последний месяц, – продолжил он, отстегивая ремень безопасности, – пятнадцать или шестнадцать, точнее не вспомню.
Люси открыла дверцу и вышла из машины.
– Пятнадцать или шестнадцать? – переспросила она.
Интересно, как далеко он заходил в отношениях с остальными? Он целовался с ними так же, как и с ней? Он припечатывал их к стене и прикасался к самым интимным местам?
Они пошли по ступеням к входу в здание, у Куинна и руках была сумка с инструментами для сбора улик.
– Ох, и устал я от этого, – сказал он, открывая перед ней дверь, словно настоящий джентльмен.
– Не сомневаюсь, – сказала Люси. Он не обманет ее своими манерами. – Бедолага. Ты встречался с пятнадцатью или шестнадцатью девушками и всем врал.
– Большинство из них я просто угостил кофе и после никогда не видел.
А других целовал самозабвенно, как ее. И хотя Люси не призналась бы даже самой себе, она ревновала его к этим безликим «другим».
Они вошли в старое почтовое отделение. Холл был наставлен абонентскими ящиками. Люси бросила сумочку на стол, где наклеивали марки. Она не станет спрашивать его, многих ли он целовал и обнимал, как он целовал и обнимал ее. Даже под дулом пистолета не станет спрашивать.
– И из этих пятнадцати или шестнадцати я была самым вероятным кандидатом в серийные убийцы? – Она открыла сумочку и выложила на стол бумажник. – Блестящая полицейская работа, ничего не скажешь. – Рядом с бумажником Люси положила электрошокер, кастет и стала рыться в сумке. Чем больше она думала о других девушках, тем больше злилась. – Я знала, что с тобой что-то не так, но разве я слушала себя? Нет. Не слушала. Я даже находила оправдания твоим странностям, даже твоим слезливым письмам, которые ты присылал мне по электронной почте. – Наконец она нашла ключ от своего ящика, который каждый раз оказывался на самом дне сумочки. – А эта чушь об искрах и пламени страсти! Боже, как я не замечала! – Люси посмотрела на Куинна, тот пятился от нее. – Ты чего?
– Что у тебя в руке? – спросил он так, будто она держала кобру.
– Ключ, что же еще? – Взгляд Куинна был направлен на электрошокер, и Люси улыбнулась. Что ж, соблазн был. – Боишься? Правильно делаешь.
– Нет, не боюсь. Ты ко мне не подберешься.
– Ну-ну. – Она бросила ему ключ, и Куинн поймал его налету.
– Номер твоего ящика?
Люси сказала ему номер и стала засовывать вещи обратно в сумочку.
– Ты единственная, кто жалуется на письма. – Куинн повернулся к ящику. – Другим девушкам все нравилось.
– Они просто пожалели тебя. Уж поверь, я чую лицемерную фальшь за версту.
Куинн неопределенно хмыкнул:
– То же самое я сказал Курту, когда прочитал его писанину. Хотя, кажется, выражение «лицемерная фальшь» я не использовал.
Так он даже не писал электронные письма, которые она так усердно оправдывала. Нет, ну вы подумайте! Люси навалилась бедром на стол и наблюдала, как Куинн открывает ящик. Кожа на руках покрылась пупырышками от нервного ожидания. Почему-то хотелось остановить, его, уговорить не открывать его. Она не хотела видеть то, что лежало внутри. Не хотела читать восторженные бредни сумасшедшей убийцы. Она чувствовала себя ответственной за то, что случилось, хотя умом прекрасно понимала, что ни в чем не виновата. Теперь Люси уже не думала, что писать о женщине – серийном убийце – веселое занятие. Грани между вымыслом и реальностью стерлись. Ей всегда нравилось то, чем она занимается, но теперь ей было попросту страшно садиться за стол и писать. А мысль о том, что она больше не будет писать, пугала ее еще сильнее. Писательское ремесло ей не просто нравилось, это было единственное, чем она зарабатывала на жизнь. Помимо этого она сможет работать разве что в «Макдоналдсе».
Ее жизнь резко переменилась. На нее давил груз навалившихся проблем. Она была дезориентирована.
Маленькая дверца почтового ящика открылась, и сердце Люси едва не выскочило из груди.
Ящик был пуст. Даже рекламных проспектов не было. Люси выдохнула. Она не сможет проходить через это каждый день, но выбора у нее, похоже, не было. А что, если она не услышит больше о психопатке? Что, если жизнь вернется в привычное русло?
Куинн запер ящик и пошел к ней своей уверенной походкой. Передав Люси ключ, он сказал:
– Ты неважно выглядишь? У тебя все хорошо? – Он протянул руку, будто хотел погладить ее по щеке, но она отстранилась.
– Со мной все в порядке.
52 
