113 
Похоже, он придавал на редкость большое значение привычной процедуре приведения себя в порядок. Обмывшись до пояса, он — как был, мокрый — выплеснул тазик за дверь, вытерся, переоделся и приступил к приготовлению ужина. Им владело странное чувство: как если бы он назначил Натали свидание, пригласив ее к себе домой. Он волновался, предвкушая их совместный ужин.
Снаружи, как и прежде, мела пурга, ветер сотрясал стены, но даже погода не могла испортить настроения — напротив, контраст между холодной ночью снаружи и теплом уютного помещения создавал какую-то особую интимность. Застилая стол белой льняной скатертью, Кейн улыбался. Из самых ценных своих запасов он выбрал бутылку выдержанного вина и поставил в центр стола. Скоро в ее округлых боках, на фарфоровых тарелках и хрустальных бокалах отразился свет свечей, зажженных в трехрожковом подсвечнике.
* * *
Когда ужин был готов, Кейн еще раз оглядел себя в зеркале. Белая шелковая рубашка была застегнута на все пуговицы, ботинки начищены до блеска. Придраться было не к чему.
— Натали! — окликнул он, подходя к ней. — Все готово.
Но она крепко уснула, не дождавшись приглашения к ужину. Кейн был разочарован сильнее, чем мог себе представить. Он стоял в нерешительности, прикидывая, не разбудить ли Натали, потом решил, что отдых ей нужнее, чем пища. Она вполне может поужинать и потом, когда выспится. Кейну очень хотелось поцеловать ее, но он позволил себе только убрать с ее щеки заблудившийся локон. Затем удрученно отошел.
Ужинать одному было невесело. Кейн задул свечи, наполнил свою тарелку и открыл бутылку дорогого вина, приберегаемого для торжественного случая. В том, что Натали его так и не отведала, был, должно быть, перст судьбы. Он слишком о многом возмечтал, слишком смелые планы строил в своем воображении.
Не потрудившись наполнить бокал, Кейн поднял всю бутылку, салютуя спящей в его постели женщине.
— За тебя, милая, — сказал он и поднес горлышко к губам.
* * *
Была глубокая ночь, когда Натали проснулась. В комнате было темно, только, как и в первую ночь ее пребывания здесь, догорающие поленья давали какой-то свет. Стол был накрыт, одна тарелка наполнена, но не тронута. Кейн спал в кресле у камина, вытянув ноги к огню. Он был в черной вечерней паре, словно собрался на бал или в оперу, но белая рубашка была расстегнута. Он спал, уронив голову на грудь, так что волосы свесились на лоб, и, бог знает почему, показался Натали похожим на утомленного барса, которого сморил сон.
Всматриваясь в Кейна, Натали решила, что такое сравнение пришло ей в голову не случайно. Хищника нельзя приручить, его инстинкты и кровожадные наклонности останутся при нем, что бы ни случилось. Кейн выказал ей столько великодушия — почему? Ведь если даже от спящего от него исходит угроза, то может ли он быть подлинно добрым? Да, он опасен, и в первую очередь тем, что ей хочется все забыть и броситься к нему в объятия. Возможно, на это он и рассчитывает — усыпить ее бдительность.
Натали вдруг ощутила, как замкнутое, насыщенное теплом пространство смыкается вокруг, душит ее. Кейн Ковингтон, этот бездушный циник, человек с омертвевшей душой, побрился и переоделся ради ужина с ней. Он сервировал стол, поставил дорогое вино. Все это ради нее? Верится с трудом. До сих пор ему не приходилось особенно утруждаться, чтобы получить ее. Что все это должно означать?
Что делать, как быть? Лучше всего бежать, пока он не проснулся, пока она вновь не подпала под его опасные чары. Пока они еще не заглушили в ней здравого смысла. Бежать, пока эти голубые глаза не глянули прямо в душу и не перечеркнули — в который раз! — все с таким трудом принятые решения. Пока Кейн не понял, как много он для нее значит, и не воспользовался этим. Пока сама она не бросилась на колени перед этим воплощением мужской красоты и не взмолилась, чтобы он вернул ей украденное сердце.
Глава 32
Как смогла быстро и бесшумно Натали откинула одеяло. При этом она не сводила опасливого взгляда со спящего Кейна. Он не шевелился. Окрыленная этим, она свесила ноги с кровати, затем собралась с силами и встала, держась за край ночного столика.
Ее тут же накрыло волной головокружения. Контуры слабо освещенного помещения заколебались, расплылись и куда-то отодвинулись. К счастью, Натали рухнула навзничь на постель, а не ничком на пол. Дожидаясь, пока окружающие предметы перестанут плыть и раскачиваться, она взвешивала свои шансы на побег. Стоит ли вообще за это браться? Кейн обещал, что сам отвезет ее домой, как только она достаточно оправится.
113 
