32 
– Непременно, мэм, – примирительно сказал Курт. – Я не хотел вас расстраивать.
– С чего вы взяли, что я расстроена! – запальчиво произнесла Хелен и заставила себя улыбнуться. – Уверяю вас, когда я расстроюсь, вы это сразу заметите. – Она отступила на шаг и добавила, срываясь на крик: – Можете не беспокоиться, капитан. Вы не способны меня расстроить.
Курт неспешно шагнул вперед.
– Я так и думал.
Хелен отступила еще на шаг.
– И были правы.
Курт сделал еще один ленивый шаг, с улыбкой глядя на нее.
– Вот и хорошо.
Хелен шагнула назад, улыбнувшись в ответ.
– Но признайтесь, вас это задело за живое. Не так ли?
Курт придвинулся ближе.
– Немного.
Хелен с опаской отодвинулась.
– Интересно – почему? – спросила она с иронией в голосе.
Курт сунул руки в карманы брюк, не сводя с нее глаз.
– Миссис Кортни, – произнес он почти ласково. – Мне кажется, вы знаете ответ на этот вопрос.
Еще бы! Пострадало его непомерное мужское самомнение. Ведь она не поддалась его чарам. Наверняка женщины вешались ему на шею. И со свойственной ему наглостью янки предположил, что она уподобится этим глупым созданиям.
Что ж, он ошибся.
– Да, капитан. Знаю. – Хелен вперила в него твердый взгляд. – Идите седлайте своего драгоценного жеребца, пока я схожу за деньгами. Не желаю больше смотреть на вашу лохматую голову.
Она повернулась и зашагала прочь. Курт смотрел ей вслед, восхищаясь ее горделивой походкой, соблазнительным колыханием юбок и блеском золотистых волос на солнце.
Затем, вздохнув, откинул назад волосы, повернулся и направился в загон седлать Рейдера.
Он рассчитывал увидеть Хелен у котла с бельем, когда вывел наружу оседланного жеребца, но ее нигде не было. Бросив поводья, Курт приказал Рейдеру оставаться на месте и двинулся к дому. Дойдя до заднего крыльца, он заметил монеты, поблескивающие на верхней ступеньке.
Курт собрал их и сунул в карман, поглядывая на дверь. Изнутри не доносилось ни звука. Пожав плечами, он вернулся к Рейдеру, вскочил в седло и пустил жеребца рысью.
Хелен наблюдала за ним из прохладного сумрака гостиной. Курт проскакал вдоль дома, свернул на узкую наезженную колею и направился на юг, исчезнув в тумане. Спустя некоторое время он появился снова, освещенный лучами солнца. В ослепительном свете дня его длинные волосы сияли и переливались, словно черный шелк.
Невольно затаив дыхание, Хелен наблюдала за всадником и лошадью, пока они не исчезли из виду, свернув в обсаженную деревьями аллею.
Только тогда она опустила тяжелую штору, за которой стояла, и облегченно вздохнула. Вспомнив о белье, бросилась к задней двери и выскочила наружу.
Вода в чугунном котле кипела. Вооружившись палкой, Хелен вытащила детскую рубашку. Крохотную, еще недавно чудовищно грязную, а теперь чудесным образом снова ставшую белоснежной. Сознание хорошо выполненной работы, как обычно, принесло Хелен удовлетворение.
К тому же теперь, когда янки уехал, сон, так взбудораживший ее, постепенно стерся из памяти. Слава Богу.
Хелен начала напевать, как делала это всегда, занимаясь стиркой.
Глава 14
Курт догадывался, что в Спэниш-Форте, где еще тлела ненависть к янки, его ждет холодный прием. Впрочем, это не слишком его волновало. Закаленный войной, одиночка по натуре, он не привык считаться с чужим мнением.
И в мирное время, и в годы войны Курт жил, руководствуясь своим личным моральным кодексом. Предоставленный самому себе с четырнадцати лет, он еще мальчиком выполнял мужскую работу. Сам принимал решения, сам сводил счеты с обидчиками, сам залечивал душевные раны.
Он с честью и гордостью служил своей стране. И если убивал в сражениях, то делал это с холодной отстраненностью и без угрызений совести. Как солдат, давший присягу, он честно выполнял свой долг, не жалея сил, и полагал, что такова обязанность каждого мужчины.
Когда впереди показались окраины Спэниш-Форта, Рейдер вскинул голову и фыркнул. Курт ласково похлопал жеребца по гладкой шее:
– Все в порядке, дружище. Успокойся. Мы бывали не в таких переделках. Выдержим и сегодня.
Рейдер навострил уши, заржал и ускорил бег. Подчиняясь твердой руке хозяина, он с величественным видом скакал по дороге, ведущей в город.
Первое, что увидел Курт поверх высоких сосен и древних дубов, был флаг Конфедерации, обрамленный золотой бахромой. Закрепленное на длинном шесте знамя мятежников гордо веяло на ветру, дувшем с залива.
32 
