118 
Я подобрала вещи и положила их обратно в ящик.
— Ты хочешь, чтобы они остались здесь? — спросила она.
— Я не знаю, что можно сделать с ними.
— А я думала, что ты специально для чего-то собрала их. Может быть, отдать их служанкам? Но даже они теперь стремятся придерживаться моды.
Положив обратно в ящик все вещи, я закрыла крышку, и она опять превратилась в сиденье.
— Неплохая комната, — сказала Мария. — Нужно ею пользоваться. Но, может быть, ты считаешь, раз это была комната твоей матери…
— Да, я хотела бы оставить здесь все, как есть.
— Пусть так и будет, — сказала она и вышла. Интересно, поняла ли она, в каком напряжении я была?
Я пошла в свою спальню и была рада, что Сенары там нет. Через некоторое время я почувствовала себя лучше, а потом задала себе вопрос: «Что на меня нашло? Почему я была выведена из равновесия? Только ли потому, что мачеха застала меня за осмотром ящика?»
Дженнет все выболтала. Бедная Дженнет, она не смогла удержаться.
— Твоя мать всегда что-то писала, — сказала Сенара. — Каждый день в какой-то тетради. Ты знала об этом?
— Дженнет сказала мне на днях. Она и тебе об этом говорила?
— Нет, Мэри сказала, что она рассказывала об этом на кухне. Все это звучало довольно таинственно.
— Почему то, что она вела дневник, должно казаться таинственным? Многие так делают.
— Очевидно, она его спрятала? Тогда где он? Ты нашла его? Думаю, что нашла.
— Нет, не нашла.
Сенара пристально посмотрела на меня:
— Если бы он у тебя был, ты бы прочитала его? Я молчала, а она продолжала:
— Люди записывают в дневники свои тайные мысли. Если бы она хотела, чтобы ты прочитала его, она бы тебе показала его, да?
Я молчала. Я думала о том, зачем Дженнет разболтала о том, что мама что-то записывала каждый день, но, беспокоясь, чтобы никто не видел написанного, прятала свои записи.
Я вспомнила о дневнике, который вела, когда была ребенком. В нем я записывала фразы вроде «Сегодня шел дождь», «К отцу в замок приезжали гости», «Сегодня жарко» и так далее, только в Рождество добавлялось еще описание праздников. Такой дневник не надо было прятать.
Потом перед мысленным взором возникла мама, что-то украдкой пишущая. Вот она встала, ища место, где бы спрятать бумаги, чтобы никто в замке не прочел их.
А Сенара все говорила:
— Она была какая-то странная, не правда ли?..
Перед самой смертью?
— Что ты имеешь в виду?.. Странная?
— Ты каждую ночь уходила к ней спать, почему?
— Просто мне хотелось.
— Нет, ты играла в маму. Тебе всегда нравилось, когда за кем-то надо ухаживать: собачки, птички и все такое. Ты помнишь, как принесла домой чайку со сломанной ногой? Другие чайки заклевали ее до смерти, а ты нашла ее на берегу. Она так пронзительно кричала! Я помню, как ты принесла ее домой и выхаживала, но это не привело ни к чему хорошему, все равно она умерла во дворе. «Опять мисс Тамсин нашла себе заботу», — говорили слуги. А как ты хлопочешь над павлинами в Лайон-корте? Значит, ты ходила ухаживать за матерью, зачем? Ты была бы там в ту ночь, когда она умерла, если бы я не заболела. О, Тамсин, ты меня винишь в этом?
— Не глупи, конечно, нет!
— Я тогда слишком много выпила вина. Это было ужасно, никогда не забуду этого ощущения и никогда не повторю. Но интересно, почему твоя мама прятала дневник? Вот будет здорово, если мы найдем его!
И тут я поняла, что мачеха знала, что я искала, когда увидела меня у сундука.
***
Приближался Хэллоуин — «День всех святых», к которому у нас в замке относились с благоговейным страхом, потому что пятнадцать лет тому назад в такой же день мачеха появилась в замке. Дженнет это хорошо помнила, и Дженнет не позволит никому забыть об этом.
Было в осени что-то такое, что всегда пленяло меня. А весна была любимым сезоном мамы, потому что в полях появлялось множество диких цветов. Она знала названия почти всех цветов и пыталась научить меня, но я была не слишком способной ученицей и учила только потому, что хотела доставить ей удовольствие. Для меня особым временем года была осень, когда деревья щеголяли своими золотыми листьями, на полях расстилались целые ковры из листьев, а на живых изгородях пауки плели свою паутину. Я любила туманы по утрам и вечерам и даже холодный воздух. До смерти мамы я обычно думала: «Скоро будет Рождество время остролиста и плюща, рождественского полена; приедут гости». Это время ожидали с нетерпением. Осень тоже была долгожданным событием, но часто получается, что ожидание лучше, чем реальность.
118 
