Особенно,... 
98 
Но портал откроется уже в полдень, в нескольких часах езды отсюда, а она все еще не решила, будет ли она с ним.
Сейчас она снова сидела на скале и смотрела на него вниз, готовящего свой народ, с расправленными плечами и выглядящего настолько по-королевски. Сабина думала о своем плане действий. Она была свободна и легко могла убежать. Но мысли о пересечении Царства Мрака и о том, что можно ожидать от Оморта, изводили ее.
Кроме того, она находилась на расстоянии в один день от вхождения в дом Ридстрома, в его жизнь. Судя по всему, Кадеон был невероятно близок к мечу. Может быть, Сабине надо пойти с Ридстромом, чтобы забрать этот меч себе? Ланте получила бы ее сообщение и прибыла бы в Луизиану, обеспечив ее спасение задолго до того, как предполагалось, morsus начнет действовать через двенадцать дней. И в итоге у сестер могло бы быть свое королевство.
Или, возможно, она и Ланте должны объединиться с Ридстромом? Сабина говорила ему, что она всегда на стороне победы, а сейчас противовес сил менялся. Ридстром был похож на короля-воина, который мог бы победить Оморта. Если демоны ярости смогут получить меч, баланс решительно качнется в их сторону.
Но если Сабина объединится с Ридстромом, то дело коснется большего, чем просто войны и разрушения. Демон хотел ее… привязанности.
Он хотел с ней будущего — всего ее будущего. В этой идее ее пугала вечность. У нее никогда не было настоящего свидания, она никогда не видела одного и того же мужчину дважды, и теперь она должна была обещать вечность демону, которого знала всего лишь несколько недель?
Но были некоторые моменты, которые искушали ее. При воспоминании о том, как они проводили время в дикой местности, когда он ласкал и лизал ее тело, снова и снова, она больше не чувствовала себя оскорбленной, — она чувствовала возбуждение. Она очень хотела, чтобы он трогал ее, даже снова уложил в постель. В прошедшие две ночи она просыпалась одна, сонно ища рядом его широкую теплую грудь.
Почему бы не попробовать то, что он предложил? Что же делать? Составить заговор!
Тут Сабина поняла, что Ридстром заметил ее. Как будто он ощущал, что она наблюдает за его работой все утро. Его брови были приподняты, в глазах стоял вопрос.
В ответ Сабина показала ему непристойный жест. Он усмехнулся.
Боже мой. Сабина никогда еще не видела его улыбки. И это было восхитительно. Она заставила себя опустить взгляд. Что это? Да ведьэто, возможно, было чувство нежности.
Он двинулся в ее сторону, и она не могла сказать, что это ее беспокоило. Поднявшись к ней на скалу, он сел рядом.
— Скоро время ухода, Сабина, — сказал он, — я никогда не спрашивал тебя, но ты пойдешь со мной в мой дом — наш дом — в Луизиане?
— У тебя там есть золото? — спросила она.
— Нет, но я мог бы получить.
— Ты богат?
— В том мире, если ты бессмертен, то должен быть полным идиотом, чтобы не быть богатым.
— Твой дом красивый и большой?
— Наш дом — достопримечательность, особняк, построенный много веков назад в районе, известном своими садами. Я всегда гордился тем, что этот дом — один из самых дорогих и известных в городе.
Он, казалось, стремился показать ей его.
— Ты не привык к просьбам, — заметила она, — неужели так трудно попросить меня, чтобы я пошла с тобой?
Он покачал головой.
— Это было бы возможно. Если бы я не хотел этого так чертовски сильно.
Сабина когда-то слышала, что Кадеон был более сквернословным из двух братьев, но она полагала, что Ридстром допускал в своей речи гораздо более грубые словечки, чем любой сквернослов.
— Почему ты хочешь этого так сильно? Потому что мне суждено быть твоей?
— Нет, потому что я знаю, что между нами может быть что-то большее.
Она вглядывалась в его зеленые глаза и видела только правду — и желание. Он хотел ее и хотел, чтобы она видела, насколько сильно.
Она никак не могла заставить себя отвести взгляд.
— Если ты пойдешь со мной, то не пожалеешь.
Она знала, куда ее может привести это решение, и потому уже сожалела о вечности, которую он жаждал.
— Тогда я пойду, — согласилась она наконец, — но у меня есть некоторые условия.
Когда он махнул рукой в ее сторону приглашающим королевским жестом, она сказала:
— Ты отомстил мне, получил свое «око за око». Мы начнем все сначала с равенства.
— Согласен.
98 
