Особенно,... 
102 
Поскольку он не мог внушить себе, что движется по земле, то решил по возможности наслаждаться видами.
Снег. Снова снег. Замерзшая вода. Царство льда, и на каждом шагу — опасности. Холод, красота, риск. Точь-в-точь как его пилот.
— Этот Кобен — придурок, да? — без предисловий спросила она.
— Я бы так не сказал.
— Это оттого, что вы, полицейские, всегда друг друга выгораживаете? Или это объективное суждение?
— Должно быть, всего понемножку. Если человек следует уликам, это еще не делает его придурком.
— Как раз делает! Как можно верить, что Макс зарубил моего отца? Я от тебя ожидала большего.
— Много от твоих ожиданий толку.
Она заложила крутой вираж влево, отчего его желудок рванулся к горлу. Но он и пикнуть не успел, как последовал вираж вправо.
— Хочешь, чтобы я тебе кабину заблевал? Тогда еще резче набирай высоту.
— У полицейского должен быть крепкий желудок. — Мег так стремительно бросила машину вниз, что он не видел ничего, кроме летящей прямо на них снежной равнины — и своего изувеченного тела посреди искореженной груды металла.
Нейт злобно выругался, а она рассмеялась и снова стала набирать высоту.
— Смерти захотела? — выкрикнул он.
— Нет. А ты?
— Хотел, да теперь раздумал. Только посмей еще раз это сделать, я тебя, как прилетим, ремнем выпорю.
— А вот и не выпорешь. Такие, как ты, женщин не обижают.
— А ты проверь. Искушение было велико.
— А свою лживую Рейчел ты никогда не наказывал?
Он посмотрел на Мег. В ней, в ее живых глазах была какая-то необузданность.
— И в мыслях не было, но… век живи — век учись.
— Ты на меня злишься. Бесишься и обижаешься, что я не звонила тебе каждый час и не разводила розовые слюни.
— Не отвлекайся, веди самолет. Мой джип у тебя во дворе. Джекоб меня из твоего дома забрал.
— Я тебя не просила туда ездить. Мне не нужно, чтобы ты приходил и держал меня за руку.
— Что-то не припомню, чтобы предлагал держать тебя за руку. — Он сделал паузу. — У Розы с Дэвидом дочка родилась. Восемь фунтов. Назвали Уиллоу.
— Да? — Ее выражение несколько смягчилось. — Девочка? Все в порядке?
— Все тип-топ. Пич говорит — красавица, я поехал посмотреть — ну, обезьянка и обезьянка..
— Зачем ты ведешь со мной светскую беседу, если ты на меня злишься?
— До посадки предпочитаю сохранять швейцарский нейтралитет.
— Резонно.
Приземлившись, Мег схватила вещи и быстро соскочила на землю. Нагнулась потрепать собак.
— Вот они где, мои хорошие. Соскучились? — Она взглянула на Нейта. — Ну что, сейчас будешь меня уму-разуму учить?
— Да твои собаки мне горло перегрызут.
— Разумно. Очень благоразумный мужчина.
— Не всегда, — проворчал Нейт себе под нос и вошел вслед за ней в дом.
Она побросала поклажу и прошла к очагу. Потом надо будет заняться самолетом. Слить масло, чтобы не замерзло.
Но делать ничего не хотелось. И в голове какая-то пустота.
— Спасибо, что присмотрел за Роком и Буллом, пока меня не было.
— Не за что. — Он отвернулся и старательно спрятал папку под куртку. — Много дел было?
— Подзаработала чуток. — Мег наконец развела огонь. — Мне предлагают работу — я соглашаюсь. Теперь можно отнести в банк два приличных гонорара.
— Повезло.
Она плюхнулась в кресло и задрала ногу на подлокотник. Вид у нее был вызывающий.
— Снова дома. И как приятно видеть тебя, любовничек. Если не спешишь, можем подняться и заняться сексом под девизом «С возвращением домой!». — Мег с улыбкой расстегивала рубашку. — Спорим, я тебя мигом до кондиции доведу.
— Мег, это жалкая пародия на Чарлин.
Улыбка с ее лица моментально сошла.
— Не хочешь трахаться? Пожалуйста. Оскорблять-то зачем?
— Мне кажется, ты все время хочешь меня задеть, разозлить. В чем, интересно, причина?
— Сам разбирайся. Это твоя проблема. — Она встала и хотела пройти мимо, но Нейт перехватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Нет! — отрезал он, не обращая внимания на предупредительное ворчание псов. — Это, милая моя, твоя проблема. И я хочу знать, в чем она.
— Я не знаю! — выкрикнула она с таким отчаянием, что ворчание переросло в рычание. — Рок, Булл, тише. Успокойтесь. Успокойтесь, — уже ровнее произнесла она. — Это свой.
Она нагнулась и потрепала обоих за шею.
— Черт бы тебя побрал. Ну, почему ты не рявкнешь на меня как следует, не бросишься вон, не скажешь, что я холодная, бессердечная стерва? Почему бы тебе на время не оставить меня в покое?
102 
