Последние отзывы

  103  

Веки Бича дрогнули — он увидел боль в глазах Шеннон.

— Но я не смогла бы уйти отсюда, не позаботившись о Чероки.

Бич почувствовал внезапное облегчение. Он ослабил объятия, его губы коснулись волос Шеннон, но сделал это он легонько, и она скорее всего не заметила.

— Такой старик может сам себя обеспечивать еще много-много лет, — сказал Бич. — Он может выжить один, а ты не сможешь.

— Чушь, — отреагировала Шеннон. — Она долгое время сама о себе заботилась. Ей это по душе. И поэтому она намерена остаться.

— Она?

— Да, она. Чероки — женщина.

— Всемилостивый Боже! А ты уверена в этом?

Шеннон кивнула.

— Так что перестань обо мне беспокоиться, вечный странник, — вполголоса сказала Шеннон. — Женщина может прожить в одиночку даже здесь, в долине Эго.

— Нет! Ты не переживешь зиму одна, — бесстрастно проговорил Бич, словно речь шла о банальной и бесспорной истине.

— Я пережила прошлую зиму, пережила позапрошлую и позапозапрошлую, — возразила Шеннон.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Молчаливый Джон пропал три зимы назад.

Некоторое время Бич ошеломленно молчал. Затем тряхнул головой, словно его стукнули и он хотел прийти в себя.

— Ты три зимы жила одна?

— Да.

Бичу хотелось, чтобы все сказанное было не правдой, но душой он чувствовал, что Шеннон не лгала.

— Значит, Молчаливый Джон погиб, — пробормотал Бич.

Шеннон кивнула и закрыла глаза.

— Он погребен под оползнем в верховьях ручья.

— Откуда ты знаешь? — раздраженно спросил Бич.

— Уже на вторую зиму я предполагала, что он погиб.

— Но окончательно узнала не так давно… Чероки рассказала мне, что она прошла по следу пришедшего без хозяина Разорбека до свежего оползня, когда Молчаливый Джон не вернулся со своего участка.

— Стало быть, здесь тебя удерживает только твое упрямство, — сказал Бич.

— В жизни только и можно держаться на упрямстве, — устало проговорила Шеннон.

— И ты собираешься оставаться здесь.

Шеннон кивнула.

— Проклятие! — выругался Бич. — Ты хочешь связать меня по рукам и ногам!

— Нет! Я просто говорю…

— Как я могу оставить тебя, беспомощную и беззащитную, одну? — сурово спросил он, сверля Шеннон стальными глазами. — Я не могу, и ты прекрасно это знаешь! Ты рассчитываешь, что я…

— Я не беспомощная! — перебила его Шеннон. — И я ни в чем не рассчитываю на тебя! Я не нуждаюсь в тебе!

Буря эмоций охватила Бича, вызвав спазмы в горле, породив в нем глухой гнев. Холод и мучения, которые он недавно пережил, не шли ни в какое сравнение с леденящей пустотой, овладевшей им, когда он подумал о возможной гибели здесь Шеннон, могила которой будет никем не отмечена, как и могила Молчаливого Джона.

— Черта с два не нуждаешься! — прохрипел, сдерживая гнев, Бич. — Ты и сегодня едва не погибла.

Несколько секунд Шеннон смотрела на человека, который находился так близко от нее и в то же время был так бесконечно далек. Отсветы лампы золотили его волосы и придавали некую таинственность его холодным серым глазам. Она готова была многое отдать, чтобы увидеть свое отражение в его глазах, в его сердце и душе.

Она готова была продать душу, чтобы стать тем солнечным восходом, который позовет его… и услышит отклик.

— Да, — согласилась Шеннон. — Ну и что из этого? Звезды снова появятся вечером на небе, солнце, как всегда, завтра утром взойдет… Только и того, что я этого не увижу. — На лице ее появилась странная, чуть печальная улыбка. — Мало что изменится. Так же, как сейчас. Смотри.

Шеннон подняла над водой руку. Вода булькнула и сомкнулась, словно и не было руки в том месте, словно руку никогда не омывала теплая влага источника.

Глядя на темную воду, Бич испытал боль, словно в его сердце вонзили нож и разрезали надвое.

— Видишь? — вполголоса спросила Шеннон. — Ничего не изменилось… а теперь, Бич, сделай то, что сделала вода, — отпусти меня.

— Ты все еще дрожишь.

— Я перестану дрожать как только оденусь.

— Вода греет получше, чем твои тряпки.

То, что руки Бича старались как бы защитить Шеннон, было гораздо красноречивее слов. Он не любил ее, но он заботился о ее безопасности.

Какое пьянящее чувство — сознавать, что о тебе заботятся, что тебя жалеют, что ты не одинока — даже если это не навсегда, если это всего лишь на время!

  103