КОШМАР

В Корнуолл мы собрались в самом конце мая. Я регулярно получала письма от Патрика, но этого было недостаточно, поэтому я отправилась туда с радостным нетерпением. Белинда и Люси тоже были довольны, а мисс Стрингер в несколько меньшей степени. Трудно сказать, какие чувства испытывала Ли. Я надеялась, что она будет рада видеть свой родной город, но это в то же время означало частые посещения матушки, которые, как я полагала, мало привлекали ее.

После Рождества жизнь шла гладко. Белинда, судя по всему, была довольна жизнью как никогда. Миссис Эмери сказала:

— Ну, слава Богу, кажется, утихомирилась. Перестала наконец ходить хмурой, лезть в ссоры, выставляться, словно она лучше всех.

И это было действительно так.

Нас часто посещал Оливер Джерсон. Приезжал он в те дни, когда в доме был Бенедикт, и проводил с ним значительную часть времени, но обычно успевал покататься с нами верхом. Он был, как всегда, дружелюбен, хотя мне иногда казалось, что он посматривает на меня разочарованно. Разговоров по поводу его предложения не возникало. Похоже, он выжидал.

Он всегда показывал свои чувства к Белинде, и она в его присутствии расцветала. Более того, радость от его посещений длилась и после его отъезда. Она жила в приятном состоянии ожидания, гадая, когда же он приедет вновь.

Я думала, что Белинда выдвинет какие-нибудь возражения против поездки в Корнуолл, — было маловероятно, что Оливер сможет посетить нас там, а в данное время все ее мысли, видимо, были связаны именно с ним. Тем не менее, она восприняла эту весть с такой же радостью, как и все остальные.

Я была довольна этим. Хотя за последнее время она сильно изменилась к лучшему, но я помнила, какой угрюмой она может быть, и побаивалась, что этим ей удастся подпортить все удовольствие от поездки.

Было так чудесно прибыть на станцию и увидеть там встречающих бабушку, дедушку и Патрика, Я тут же попала в тесные объятия, и все заговорили одновременно:

— Как замечательно, что ты наконец приехала!

— Как чудесно ты выглядишь!

— Мы уж здесь дни считали… а Люси… а Белинда… до чего же они выросли!

— Все в Полдери знают, что вы приезжаете.

И вот мы уже сели в экипаж. Патрик устроился рядом, сжимая мою руку, как бы боясь, что я могу убежать. Белинда и Люси возбужденно заговорили, одолеваемые воспоминаниями:

— А Лепесток на конюшне? А Снежинка?

Да, они стояли в конюшне, поджидая девочек.

— Ой, смотрите — море! — воскликнула Люси. — Оно такое же, как раньше.

— А ты думала, оно станет черным, или красным, или фиолетовым? потребовала объяснений Белинда.

— Нет, просто я рада видеть его.

— Вон, смотри лучше — уже Кадор!

Действительно, показался Кадор, как всегда великолепный, вызывающий после долгой разлуки чувство тепла и уюта.

Бабушка с дедушкой удовлетворенно улыбались.

— Пенкарроны хотели заехать сегодня, но решили, что для вас может оказаться слишком много впечатлений в один день. Они приедут завтра.

— Прекрасно, — сказала я. — О, как чудесно вернуться сюда!

— Смею предположить, что в Лондоне и Мэйнорли ты неплохо проводила время, — сказала бабушка.

— Здесь все равно лучше.

— Мы на Рождество искали сокровище, — объявила Белинда.

— Это, должно быть, интересно. Мы можем устроить что-нибудь такое в Кадоре.

— Ну, тут будет не то. Там был мистер Джерсон.

Он писал стихи, которые нужно было искать. Я победила, правда, Люси?

— Ты опередила меня на четыре секунды, — сказала Люси.

— Вероятно, это очень интересно, — признала бабушка.

— Это были самые лучшие в мире поиски клада, — с тоской произнесла Белинда.

Так мы оказались в Кадоре. Это было возвращение домой. Я была так счастлива, ведь здесь я буду постоянно видеться с Патриком.

Он рассказал мне, что обычно приезжает сюда на уик-энд, но по случаю моего приезда сумел выкроить еще несколько дней.

Наверное, впервые со дня смерти моей мамы я была так счастлива.

Я пошла в свою комнату и села у окна, глядя на море. Люси и Белинда уже убежали на конюшню, желая лично удостовериться в том, что Лепесток и Снежинка ждут их.

В комнату вошла бабушка.

  98