Особенно,... 
145 
Джо улыбнулась сквозь слезы.
– Ну, папочка, я не знала, что ты любишь ее настолько, что способен из-за нее сойти с ума.
– Конечно, люблю! Она моя дочь, разве не так? – сердито сказал он и заставил себя повернуться лицом к Джо. – Как и ты.
– Да. – Джо улыбнулась, и боль оставила ее. – Как и я.
Когда свет перестал удовлетворять Джо, она заперлась в лаборатории. Вдохновение и тут не покинуло ее. Она любила весь этот процесс: от пленки – к негативам, от негативов – к контактным отпечаткам. Их она внимательно разглядывала через лупу, изучала детали, выискивала недостатки.
Вполне возможно, из каждой дюжины отпечатков лишь один будет соответствовать ее строгим требованиям. Однако ее веревка для сушки быстро наполнялась фотографиями, которые представлялись ей достойными.
Последняя пленка оказалась непомеченной, и Джо раздраженно покачала головой – какая небрежность! Она установила таймер, выключила свет и начала процесс проявления. Темнота успокаивала и совсем не мешала: все ее движения давно уже были доведены до автоматизма. Всякий раз ей было интересно, что она увидит на пленке. Какое мгновение сохранится навсегда только потому, что она выбрала его?
Джо включила красный фонарь, заливший комнату таинственным светом, и издала нечто среднее между испуганным вскриком и смешком, уставившись на негатив: там была она сама, абсолютно голая, раскинувшаяся на ковре Нэтана.
– Иисусе, буду теперь знать, как не помечать пленки!
Джо принялась внимательно изучать остальные кадры. Те, которые она сняла в бурю, выглядели многообещающе. Она поджала губы и перешла к первым снимкам – снимкам Нэтана.
На одном – за дюнами, пересекавшими цветущий луг, высокими пенистыми гребнями катился океан. Приличная композиция, подумала она. Для любителя. Конечно, если она доведет пленку до контактных отпечатков, несомненно, найдется несколько значительных изъянов, но все-таки это стоит сохранить.
Взгляд Джо снова упал на конец пленки – на ее собственное лицо. Ее собственное тело. Она потянулась за ножницами, чтобы уничтожить негативы, и внезапно остановилась. Неужели она такая ханжа? Неужели она так упряма, что не удовлетворит свое любопытство, не посмотрит на эти снимки в нормальном, а не обратном изображении?
В конце концов, кроме нее самой, никто этого не увидит.
Поддавшись порыву, Джо вернулась к работе. Кому какой вред, если она сделает контактные отпечатки с этой пленки? Уничтожить их она всегда успеет. После того, как внимательно рассмотрит.
Теперь она уже не напевала под музыку, льющуюся из радиоприемника. Она чувствовала себя слишком смущенной, слишком возбужденной.
Не успел высохнуть лист, как она бросила его на монтажный стол, схватила лупу и затаила дыхание, когда образы увеличились, сфокусировались.
Она выглядела такой… чувственной! Наверное, это самое подходящее слово. Глаза полузакрыты, губы чуть изогнуты в сексуальном удовлетворении. Тело выглядит вполне зрелым – она явно вернула себе фигуру, даже не заметив. И вовсе она не плоская, как доска, у нее есть округлости.
На следующем снимке ее глаза распахнуты, округлены от негодования. Руки – на полпути к груди, движение остановлено чувствительной пленкой. Нельзя отрицать, что она выглядела – как это он сказал? – взъерошенной и сексуальной.
О господи! Никогда и ни перед кем она не позволяла себе так раскрываться. Но самое ужасное – приходится признать: она хочет, чтобы это случилось снова.
Она хочет, чтобы Нэтан касался ее, заставлял ее чувствовать себя желанной, хочет снова стать той женщиной, которую он увидел и запечатлел на пленке. Хочет позволить ему владеть ею и знать, что в ее силах завладеть им.
Сохранив тот момент, он заставил ее взглянуть и увидеть то, что она могла бы иметь с ним. И что могла потерять без него.
– Нэтан, ты ублюдок! Я ненавижу тебя!
Джо быстро встала и запихнула лист глубоко в ящик. Нет, она не уничтожит эти фотографии. Она сохранит их как напоминание. Если когда-нибудь ей снова захочется довериться мужчине, она достанет этот лист, снова изучит его и напомнит себе, как легко эти мужчины уходят.
– Джо Эллен! – раздался за дверью голос Лекси, а затем последовал стук, резкий и громкий.
– Я работаю.
– Ну, это я знаю. Только, возможно, ты захочешь все бросить, и очень быстро. Догадайся, кто приехал на последнем пароме!
– Бред Питт?
145 
