Особенно,... 
141 
– Нэтан, в этом случае – врач ты. Не проси меня помогать тебе в выборе несущих балок, а я не буду просить твоей помощи в нейрохирургии.
Это было давно, а сейчас Нэтан терзался ожиданием и изо всех сил старался сохранить самообладание. На этот раз врачом был Кауфман – и Кауфман держал в своих умелых руках настоящее и будущее Нэтана, всю его жизнь.
Шесть дней прошло с тех пор, как он покинул остров. Шесть отчаянно долгих дней…
Кауфман вошел в библиотеку, закрыл за собой раздвижные двери.
– Нэтан, извини, что заставил тебя ждать. Ты мог бы выпить бренди. Ах да, ты ведь не пьешь бренди… Ну а я выпью, и ты можешь притвориться, что пьешь со мной.
– Доктор, я вам очень благодарен за то, что приняли меня здесь. И за то, что сами сделали все, о чем я вас просил.
Кауфман вынул из буфета хрустальный графин и налил бренди в два суженных кверху бокала.
– Ну, полно, мальчик, ты ведь сын моего друга.
Прожитые семьдесят лет не отразились на фигуре Джонаса Кауфмана. Внушительный, высокий – почти шесть футов пять дюймов, – он оставался прямым и подтянутым. Его волосы не поредели со временем, и он мог потешить свое тщеславие, зачесывая их назад струящейся белой гривой. Аккуратная бородка и усы маскировали несколько тонковатые губы. Доктор предпочитал строгость английских костюмов, элегантность итальянской обуви и всегда был одет очень изысканно.
Но прежде всего внимание сторонних наблюдателей привлекали – и часто уже не отпускали – его глаза, темные и проницательные, под тяжелыми веками и густыми черными бровями.
Когда доктор протянул Нэтану бокал, его глаза светились любовью.
– Присядь, Нэтан, расслабься. Нет никакой необходимости сверлить дырку в твоем черепе в обозримом будущем. Но Нэтан не смог расслабиться.
– А результаты анализов?
– Все они отрицательные. Я сам проверил результаты, как ты просил, и посмотрел снимки. У тебя нет ни опухолей, ни затемнений, ни аномалий – абсолютно ничего. У тебя очень здоровый мозг, Нэтан, и очень здоровая нервная система. Теперь все-таки сядь.
– Хорошо. – Ноги подкосились, и Нэтан упал в большое светлое кожаное кресло с подголовником. – Благодарю вас за потраченное время и силы. Значит, мне не следует обращаться к другим специалистам?
Брови Кауфмана театрально поползли вверх. Садясь напротив Нэтана, доктор автоматически поддернул брюки на коленях, чтобы не нарушить совершенство стрелок.
– Я обсуждал результаты твоих анализов с одним из моих коллег. Его мнение совпадает с моим. Конечно, ты можешь проконсультироваться и в другом месте…
– Нет. – Всегда равнодушный к бренди, Нэтан глотнул крепкую жидкость и почувствовал разливающееся по телу тепло. – Я уверен, что вы ничего не упустили.
– Надеюсь. Но кое-что мне все-таки неясно. То есть попросту я не понимаю тебя. Компьютерная томограмма и результаты сканирования мозга в абсолютной норме. Медицинский осмотр, анализы крови и тому подобное только подтвердили, что ты – нормальный тридцатилетний мужчина с отличным здоровьем и в отличной физической форме. Думаю, пришло время объяснить, почему ты почувствовал необходимость подвергнуть себя столь интенсивному обследованию.
– Я хотел удостовериться, что у меня нет никаких аномалий. Видите ли, я боялся, что страдаю провалами памяти.
– Ты обнаружил потерю времени?
– Нет. Да как я мог бы это узнать? Но есть вероятность, что я временно отключался и что-то делал в это время. Вы, кажется, называете такое состояние «реакцией бегства».
Кауфман поджал губы. Слишком долго он знал Нэтана, чтобы считать его паникером.
– У тебя есть доказательства? Ты обнаруживал себя в каких-то местах и не помнил, как туда попал?
– Нет. Нет, такого не было… – Нэтан позволил себе немного расслабиться, поддаться чувству облегчения. – Так, значит, я в полном порядке? Физически.
– Ты в отличной, даже завидной физической форме. Твое эмоциональное состояние – это другой вопрос. У тебя был ужасный год, Нэтан. Потеря семьи, развод… Столько потерь и изменений не проходит бесследно. Мне самому не хватает Дейвида и Бет. Твои родители были мне очень дороги.
– Я знаю.
Нэтан в упор взглянул в темные магнетические глаза и подумал: «А вы что-нибудь знали? Хотя бы подозревали?» Но лицо Кауфмана выражало лишь сочувствие и печаль.
– И Кайл… – Кауфман глубоко вздохнул. – Такой молодой. Его смерть совершенно противоестественна.
141 
