15 
План Макки оказался до гениального прост. Согласно ему, Стиви должна была приоткрыть парадную дверь и, высунув голову наружу, сделать вид, что собирается сделать заявление для прессы. Помаячив немного у входа, Стиви снова скрылась внутри. Все репортеры тут же сгрудились на лужайке перед домом, чтобы не пропустить ее следующего появления. Произведя этот отвлекающий маневр, Стиви и Джадд вышли из дома через заднюю дверь, быстро пересекли аллею и, никем не замеченные, сели в машину Джадда, которую тот припарковал на соседней улице.
— Я одно время подумывал заняться кражами по-крупному, — небрежно ответил Джадд, — но потом решил, что это слишком тяжелый труд и, кроме того, нужно иметь массу амбиций.
Стиви улыбнулась и удобнее устроилась на сиденье. Обивка салона была кожаной. Буквально в тот же момент, как они, крадучись, вышли из дома, ею овладело необыкновенное, неизведанное прежде чувство свободы. Отступление от привычного режима дня уже само по себе было запретным наслаждением. Почти каждое утро Стиви посвящала тренировкам или силовым упражнениям. Она сказала об этом Джадду.
— Когда ты начала играть в теннис? — Джадд закрыл окно и свернул на федеральную автостраду, направляясь на восток. Даллас остался позади.
— В двенадцать лет.
— Поздновато. Большинство игроков твоего класса начинают раньше.
— Да, поздновато, но сейчас мне кажется, что я играла в теннис с рождения. Просто не помню, что было до этого. — Стиви вдруг вспомнила тот вечер, когда она сообщила своим, что хочет заняться спортом. — Ни с того ни с сего, я заявила родителям, что хочу записаться в команду средней школы по теннису. — Свое потрясающее заявление Стиви сделала за ужином. — Мама и папа посмотрели на меня так, будто я сказала, что хочу переехать на Марс.
«— Теннис?
— Да, папа.
— Этот спорт только для богачей, — припечатал отец и вернулся к еде. — Положи мне еще картофеля».
— Что они имели против тенниса? — спросил Джадд.
— Да ничего, на самом деле. Они просто… как бы не имели к нему отношения. Мама спортом вообще не интересовалась, а папа любил только футбол и баскетбол. И, разумеется, считал, что это мужское занятие.
Стиви была единственным ребенком в семье. К тому же девочкой. Она знала, что ее рождение стало огромным разочарованием для угрюмого незнакомца, которого она привыкла называть папой.
— Как же они разрешили тебе играть?
— После ужина мы с мамой стали мыть посуду, и я снова завела разговор на эту тему. Объяснила, что в школе есть и ракетки, и мячи, и покупать ничего не нужно. Она сказала «ладно».
Стиви рассказала Джадду, как все складывалось дальше. К выпускному классу она уже жить не могла без тенниса. Она накопила денег, подрабатывая бебиситтером, и стала брать уроки в престижном и очень дорогом теннисном клубе в северной части Далласа.
— Мы не были членами клуба, конечно. Члены клуба в одном только баре за один вечер тратили больше, чем мой отец зарабатывал за месяц. — Стиви произнесла это без всякой горечи. Она никогда не жаловалась на скромное финансовое положение своей семьи; только отказывалась понимать, почему родители не желают прикладывать никаких усилий, чтобы зарабатывать больше. — Я участвовала в турнире в составе клубной команды и на соревнованиях встретила Пресли Фостера.
«— Твои туфли на размер больше, чем нужно. Удар слева у тебя паршивый. Да и удар справа не лучше. Хотя в целом двигаешься ты неплохо. Вместо того чтобы полностью сконцентрироваться на игре, ты выпендриваешься перед зрителями. Если ты отстаешь на пару очков — все, игру ты сливаешь. Подача у тебя хорошая, мощная, но далеко не всегда. Ты не можешь играть в полную силу, если только тебя не вынудить, а это очень хреново».
Вот что сказал ей Пресли Фостер при их первой встрече. Стиви почти дословно передала его речь Джадду.
— Ого. Круто он тебя. — Джадд присвистнул.
Теперь Стиви уже могла вспоминать эти слова со смехом.
— Я почувствовала себя так, будто кто-то огрел меня молотом по голове. А потом он сказал: «Но у тебя явный талант. Я могу довести его до ума. Я сделаю из тебя игрока высшего класса, хотя ты, скорее всего, возненавидишь меня. Мне нужно два года».
Через неделю после окончания школы Стиви вместе со своим именитым тренером уехала во Флориду, в тренировочный лагерь. Родители ее не поняли. Теннис — это не работа, считали они. Теннис — это игра. Она все равно уехала, несмотря на их неодобрение и протесты. Может, будущего в теннисе у нее и не будет, думала Стиви, но оставаться под крышей родительского дома и тихо прозябать — это тоже не жизнь.
15 
