99 
Однако мысли о тете Каро вылетели из головы Саманты, едва лишь она увидела мать, которая была одета по своему обыкновению крайне элегантно: в голубой льняной костюм и белую шелковую блузку. На ногах у нее были хорошенькие туфли «лодочки», на шее — три нитки жемчуга, в ушах — жемчужные серьги. Хотя этот маленькой, пухленькой женщине уже перевалило за шестьдесят, волосы у нее были такие же роскошные, как у Саманты. Теперь они, правда, стали белыми, словно снег, но раньше имели тот же золотистый оттенок, что и локоны Сэм. Отчим Саманты был высоким, красивым мужчиной, который больше походил не на врача, а на капитана морского корабля. Грудь колесом, вид цветущий, львиная грива седых волос…
— О, Саманта… — запричитала мать, бессильно рухнув на стул.
Муж держал ее за руку.
— Да скажите, ради Бога, что случилось? — В душу Саманты внезапно закралось странное подозрение… как будто с ней вот — вот случится — или уже случилось? — что‑то ужасное…
— Ох, Саманта…
— Господи!
Если б она могла, то завопила бы что есть мочи или даже стукнула по кровати ногой. Но после того, как ее тело одели в корсет, напоминавший бетонный мешок, ноги затекли и помертвели. Медсестры, правда, уверяли Саманту, что это обычное ощущение, когда человек лежит в корсете, и Сэм их объяснение успокоило. А то ведь вначале она боялась, что ноги у нее отнялись.
— Ну так в чем дело, а? — Она смотрела на них раздраженно и враждебно. Сэм не могла дождаться, когда же они вернутся к себе домой. — Не тяните, рассказывайте!
Но мать только еще громче зарыдала. Первый шаг решился сделать отчим.
— Саманта, сегодня утром нам наконец удалось побеседовать с твоим врачом.
— С которым? У меня их четверо.
Подозрительно глядя на мать и отчима, Сэм понимала, что ведет себя как колючий, невоспитанный подросток. Однако ей страстно хотелось, чтобы они ушли и оставили ее в покое.
Но отчим привык доводить начатое дело до конца.
— Вообще‑то мы поговорили с двумя врачами: с доктором Вонгом и доктором Джозефсом. Они побеседовали с нами весьма обстоятельно и были очень добры.
Джордж посмотрел на Саманту с явной жалостью, а мать бросила взгляд на него, после чего снова всхлипнула, а он собрался продолжить свою речь.
— Они сказали вам что‑то такое, из‑за чего стоит биться в истерике? Может быть, вы меня тоже в это посвятите? — Сэм с досадой покосилась на мать и подняла глаза на Джорджа.
— Да. И хотя нам очень больно говорить это, мы думаем, что пора тебе сказать… Врачи просто выжидали, пока… пока это можно будет сделать. Но раз уж мы здесь…
Все это очень напоминало надгробную речь, и Саманте даже захотелось оглянуться и посмотреть, где же покойник. Сейчас Джордж напоминал уже не капитана, а владельца похоронного бюро, подумалось Сэм, но все же она постаралась изобразить на своем лице вежливый интерес, а Джордж продолжал:
— Раз уж мы здесь, то тебе, наверное, пора узнать…
— Что?
— Правду.
Едва он произнес это слово, как сердце Сэм пронзила тревога. Как будто она давно это знала… Знала с самого начала, хотя и не признавалась себе в этом… Да, она точно угадала, что они сейчас скажут.
— Вот как? — только и смогла выдохнуть Саманта.
— Да, — кивнула мать.
А отчим сказал:
— Этот несчастный случай… видишь ли, Сэм, при падении ты получила очень тяжелую травму. Позвоночник у тебя переломан в двух местах. Просто чудо, что ты от этого не умерла. И удивительно, что твой мозг не пострадал. А в том, что он совершенно не пострадал, врачи теперь твердо уверены.
— Слава Богу. Это прекрасно. Но что дальше? — Сердце Саманты бешено колотилось, однако лицо оставалось бесстрастным.
— Что же касается всего остального, то тебе повезло гораздо меньше. Иначе ты не лежала бы сейчас в этой штуковине. — Отчим вздохнул, но тут же заговорил снова: — Ты пока не знаешь, а мы — и врачи — считаем, что тебе пора узнать… да — да, пора! Так вот, Саманта, ты еще не знаешь, что… — Джордж секунду поколебался, но все же обрушил на нее страшную весть: — Ты парализована.
На мгновение воцарилась тишина. Сэм молча глядела на Джорджа.
— То есть как это, Джордж? — наконец выдохнула она.
— Ты никогда не сможешь ходить. Выше пояса все будет нормально: руки, плечи, туловище будут двигаться, а вот с нижней половиной тела все обстоит не так благополучно. Граница проходит по линии талии, это прекрасно видно на рентгеновском снимке, — Джордж объяснял обстоятельно, с ученым видом.;— Ниже талии тело практически обездвижено. У тебя могут возникать какие‑то ощущения… скажем, сейчас, в данный момент, но и только. Ты не сможешь управлять своими мышцами, не сможешь ходить. Тебе придется ездить в инвалидном кресле. — И тут отчим окончательно добил Саманту, заявив: — Но, разумеется, мы с твоей матерью решили сегодня, что ты переедешь жить к нам.
99 
