110 
— …что твоя жена холодна с тобой, — ехидно продолжал Джеффри, не обращая внимания на попытки Арианы прервать его, — потому что она не хочет быть с другим мужчиной, после того как познала меня!
Во дворе воцарилась мертвая тишина.
Только твердая рука Саймона, крепко сжавшая ее запястья, помешала Ариане вцепиться в ухмыляющуюся физиономию Джеффри. Ариана попыталась вырваться, но тут же поняла, что это ей не удастся.
Как не удастся исправить то, что уже произошло.
— Если ты и вправду был первым любовником моей жены, — ровно проговорил Саймон, — то это просто чудо, что она не прокляла весь род мужской и не постриглась в монахини.
Прежде чем Джеффри открыл рот, Саймон повернулся к Свену.
— Проведи нашего гостя в конюшню, — сказал он. — Он может там расположиться на ночлег вместе со своим конем.
— Слушаю, сэр, — произнес Свен. — Прошу, — добавил он, обращаясь к Джеффри.
Тот попытался что-то возразить по поводу более чем скромных покоев, но Свен оборвал его на полуслове.
— Поспеши, — коротко заметил он. — У нас столько рыцарей, что сеновал уже занят.
Джеффри потоптался в нерешительности, затем пожал плечами и направился вслед за Свеном.
Ариана глубоко перевела дух, потом подняла глаза на Саймона: ей хотелось объяснить, что Джеффри оболгал ее и затронул ее честь и честь Саймона.
Но как только она взглянула в черные глаза своего мужа, горевшие гневным огнем, все слова, которые она хотела сказать, замерли у нее на устах.
— Слушай меня, — холодно произнес Саймон. — Слушай внимательно. То, что произошло до того, как ты обвенчалась со мной, уже не исправить. Но если ты изменила мне…
— Джеффри лжет! Все было совсем не так!
— …беги отсюда сейчас же, пока я обо всем не узнал. Иначе я настигну тебя, и тогда гореть нам обоим в аду! Ты поняла меня, моя дражайшая супруга?
Ариана хотела что-то сказать, но у нее пересохло в горле — она сумела произнести только имя Саймона.
— Я вижу, ты меня поняла, — заметил он.
Внезапно Саймон отпустил ее руки. Ариана прерывисто вздохнула: она вдруг почувствовала, что за его холодной яростью скрывается что-то другое, более страшное, чем гнев. То, что и ей довелось испытать — разъедающий душу яд предательства.
— Саймон, — произнесла Ариана, шагнув к нему.
— Зашнуруй сначала свой корсаж, — коротко прервал ее Саймон, отстраняясь от ее прикосновения. — Не то дашь еще большую пищу сплетням — и так уже все вокруг хихикают и перемывают тебе кости.
Ариана глянула вниз — из-под плаща болтались концы серебристых тесемок. Краска стыда залила ее бледные щеки — корсаж был почти расшнурован.
— Это не то, о чем ты думаешь! — горячо возразила она.
— Я думаю только о том, что на твое счастье Волку Глендруидов нужен мир, а не война, а я превыше всего ценю волю моего брата.
— У меня разболелась рана, — сказала Ариапа. — Я расшнуровала платье, чтобы посмотреть, не раскрылась ли она снова!
— А голова у тебя тоже разболелась? — спросил Саймон обманчиво мягким тоном.
— Голова? — недоуменно повторила Ариана.
— Вот именно, голова, — произнес Саймон, отворачиваясь от нее с ледяным безразличием и направляясь к замку. — Посмотри на себя — твои волосы в еще большем беспорядке, чем платье.
Глава 25
Ариана поднялась из-за стола, устало пробормотав несколько слов в свое оправдание, и ушла в спальню. На самом же деле она просто больше не могла выносить грязные намеки Джеффри, которые ранили ее честь и гордость Саймона перед всеми рыцарями замка, собравшимися за ужином.
Ариана мрачно думала, считает ли теперь Саймон, что его свадьба менее суровое наказание, чем тюрьма султана, в которой когда-то побывал Доминик.
Ужин, принесенный Бланш в ее комнату, остывал на подносе, по Ариана по-прежнему сидела на кровати, отрешенно уставившись в пустоту. В коридоре раздавались быстрые шаги Бланш, но девушка не обращала на них внимания.
Даже арфа не могла ее утешить: Ариана поняла, что собственную боль ей было вынести легче, чем боль и унижение, которые испытывал ее муж. Сама она страдала не по своей вине. Но из-за нее мучился теперь Саймон.
В дверь негромко постучали. Ариана, очнувшись, подняла голову.
— Кто там? — спросила она.
— Это я, Бланш.
— Войди, — произнесла Ариана без особой радости.
Дверь отворилась. Бланш быстро окинула взглядом комнату — после ее ухода ничто здесь не изменилось.
110 
