Особенно,... 
76 
Джастин круто развернулся на каблуках и направился к двери, по пути его взгляд упал на Тэнси, которая смотрела на него широко открытыми глазами. Он сунул руку в карман, достал пригоршню ассигнаций и сунул их девушке. Деньги для него ничего не значили, поскольку много лет он прожил, вовсе не обремененный ими.
— Если еще что-то вспомнишь о той ночи, когда исчезла Клэр, либо тебе понадобится любая помощь, приходи в Гримуйалд на Портланд-сквер и спроси меня, — сказал Джастин горничной.
— Да что вы, сэр! Зачем вы так? — запротестовала Тэнси, но деньги взяла и сразу спрятала их на груди.
— Лорд Уинтроп!
Окрик царапнул по спине острым когтем, Джастин повернулся и встретился взглядом с отливавшими сталью серыми глазами.
— Допускаю, ваша светлость, что мои методы воспитания заслуживают упрека, но и ваше отношение к девочке оставляет желать много лучшего.
У Джастина дрогнул подбородок. В первое мгновение он не сразу нашелся, что сказать. В мертвой тишине слышалось лишь тиканье часов. Затем молодой герцог склонился перед директрисой в галантном поклоне.
— Мадам, в ваших словах есть доля правды. Если мне удастся найти девочку, обязуюсь посвятить всю оставшуюся жизнь бедной сироте и приложу все силы, чтобы загладить свою ошибку.
— Это точно, никуда вы не денетесь. Могу поспорить, что она сама об этом позаботится, — едва слышно пробормотала Тэнси.
Чалмерс с интересом посмотрел на горничную, но Джастин этих слов не услышал. Стряпчий притронулся пальцем к шляпе, подкинул трость, пожелал всем доброго вечера и проследовал за молодым герцогом на улицу.
Джастину казалось, что никогда в жизни ему не удастся больше согреться по-настоящему. Лучи полуденного солнца, врывавшиеся в окошко, освещали внутренность кареты бледным светом, но тепла не приносили. Онемели руки, затянутые в белые перчатки, тело промерзло до костей, и на душе было пакостно. Молодой герцог всячески старался не задумываться над происходящим, каждый день напоминал себе о том, что существует земля, где свежий бриз нежно ласкает разгоряченное лицо и на берег набегают теплые волны бирюзового моря, но шло время, и память тускнела, все труднее становилось воскрешать картины былого. Согревали только мысли об Эмили.
Лондон прочесывали целый месяц. Огромный город, казалось, перевернули вверх дном, но так ничего и не нашли. Клэр Скарборо исчезла без следа.
За окошком кареты промелькнули витые железные ворота, а за ними открылись зеленые просторы ухоженных лужаек. Вокруг простирался иной мир, мир Портланд-сквер, не имеющий ничего общего с миром трущоб, где Джастин провел долгую ночь. Десятки раз он бродил по узким улицам, заходил в таверны и пивные, расспрашивал всех, кто изъявлял готовность с ним общаться. Но, видимо, у него был такой вид, что его сторонились самые отъявленные мерзавцы. Надо полагать, странное поведение молодого герцога горячо обсуждалось не только в салонах высшего света; даже на самом дне общества ходили легенды о вконец спятившем лорде.
Джастин горестно вздохнул, припомнив, что в данную минуту его никто не может поддержать и утешить. Чалмерс получил задание объездить с группой детективов все сиротские приюты и опросить жителей коттеджей в окрестностях Лондона. Так что поплакаться в жилетку сейчас некому.
Карета свернула за угол, и колеса запрыгали по булыжнику. Джастин окончательно загрустил, что неизменно происходило при виде отцовского дома. «Ан нет, теперь моего дома», — пронеслось в голове. Гримуайлд представлял собой кошмарное зрелище: остроконечная крыша, нагромождение коньков, пучеглазые окна, а сбоку уродливым наростом возвышалась башенка. Готика, черт бы ее побрал! Симметрия архитектурного замысла проглядывалась лишь в одном — по обе стороны крыши с несуразных подставок на гостей пялились фантастические каменные изваяния. Глядя на них, Джастин выругался, проклиная в душе Мортимера Коннора, первого герцога Уинтропского, которому приобретенный им титул ударил в голову, как крепкое вино, и он повелел воздвигнуть это каменное чудовище, ставшее памятником его дурному вкусу.
Выбравшись из кареты, Джастин приказал хорошенько выспаться кучеру, которого пошатывало на облучке от усталости, и прошмыгнул в дверь, несказанно обрадовавшись тому, что в этот ранний час весь дом еще мирно почивает.
Мать Джастина в последнее время была озабочена подготовкой к балу, намереваясь познакомить на нем сына со всеми достойными девицами на выданье, дочерьми своих приятельниц, и нисколько не интересовалась результатами безуспешных поисков дочери погибшего компаньона. Три сестры Джастина благополучно вышли замуж за неприметных субъектов, которые моментально переехали в Гримуайлд, и сейчас бесцельно бродили по коридорам с последним номером «Тайме» под мышкой. Судя по всему, иного занятия у них не было. Создавалось впечатление, что дом перенаселен, и Джастину постоянно хотелось одного — чтобы его оставили в покое. Он с тоской вспоминал уединенную хижину на Северном острове и своих друзей-маори, обладавших несомненным преимуществом перед обитателями Гримуайлда — они точно знали, когда надо открывать рот, а когда промолчать.
76 
