250 
— Но ведь эксперты могут назвать и его аутентичным, точно так же как и весь остальной папирус, находящийся теперь в Амстердаме.
Лебрун одарил его хитрющей усмешкой.
— Я уже давно предусматривал такую возможность, мистер Ренделл. На том самом фрагменте, который сейчас находится в моем владении, на папирусе симпатическими чернилами прямо поверх текста нарисована половинка пробитой копьем рыбы. Вторая половина рисунка на вашем Папирусе номер три. На том фрагменте, что находится сейчас в моих руках, имеется моя личная подпись и написанное моей же рукой предложение, говорящее, что все эти папирусы и пергаменты — подделка. Нет, своими детскими методами вы не проявите мои невидимые чернила, слова не станут видимыми после нагрева. Чернила составлены по формуле, применяемой самой Локустой…
— Кем? — перебил его Ренделл.
— Вы что, не слыхали про Локусту? Она была официальной отравительницей на службе у императора Нерона вскоре после того времени, которое я выбрал для того, чтобы изгнать Иисуса из Рима. Локуста обучала своих учеников различным ядовитым составам, а варево свое испытывала на рабах. По приказу матери Нерона именно Локуста отравила грибной соус, поданный императору Клавдию. Как говорят, она убила десять тысяч человек. Понятное дело, что ей было нужно в тайне переписываться с Нероном. Для этого она и придумала симпатические чернила. Мне удалось ознакомиться с одной из ее сложных и малоизвестных формул.
— И вы можете сказать мне ее?
Лебрун помялся, затем оскалил свои желтые зубы.
— Сейчас я сообщу вам девять десятых ее формулы, а последнюю, десятую часть сообщу после того, как мы договоримся о нашей сделке. Сама Локуста воспользовалась формулой из работ некоего Филона Александрийского, греческого ученого. Где-то около 146 года до нашей эры он изобрел симпатические чернила, изготавливаемые из галлотаниновой кислоты, получаемой из галловых, чернильных орешков. Когда вы пишете такими чернилами, написанное увидеть нельзя. Чтобы сделать надпись видимой, необходимо прибавить раствор того, что теперь называется сульфатом меди, смешанного с еще одним ингредиентом. Весьма экзотическим. Когда вы узнаете полную формулу, вы сможете проявить мое теперь невидимое имя, предложение и рисунок на папирусе, тем самым уничтожить подлинность всего евангелия от Иакова. За то, что я сообщу вам всю формулу и предоставлю отсутствующий фрагмент, который только что описал, я должен буду получить первую половину из договоренных двадцати тысяч. Если вы останетесь довольны, тогда, в обмен на вторую половину платежа, я предоставлю вам остальные и более убедительные доказательства своей подделки.
— Что же это может быть?
Лебрун все так же ухмыльнулся.
— Дополнительные отсутствующие части, для каждой лакуны в евангелии от Иакова. Мистер Ренделл, вы же собирали когда-нибудь головоломки, составляя картинки по фрагментам? Вы понимаете, как тщательно искривленные или волнистые части головоломки должны совпадать с другими, чтобы собрать всю картинку? Так и здесь. В Амстердаме издатели имеют двадцать четыре куска папирусов, некоторые листы с одним или двумя пропусками, всего там девять небольших отсутствующих мест. Каждый кусочек не правильной формы, удаленный из папируса Воскрешения Два, будет вставлен точно на место, точно так же, как отсутствующие фрагменты головоломки. И вот когда все эти “отсутствующие” кусочки будут вставлены на место, доказательство подделки станет явным и неоспоримым. У меня имеется восемь из таких кусочков. Первый из них — этот тот, который я показывал Монти, зато остальные восемь безопасно хранятся в стальном сейфе. Достаточно вам будет этого, чтобы доказать, что Международный Новый Завет основан на подделке?
— Да, — ответил Ренделл. Он чувствовал, как руки покрываются гусиной кожей. — Да, этого будет достаточно. Когда вы предоставите мне эти доказательства?
— А когда вы хотите иметь их?
— Вечером, — быстро сказал Ренделл. — Сегодня же.
— Нет, это, наверное, будет невозможно…
— Тогда завтра.
Все равно Лебрун сомневался.
— И не завтра. Два фрагмента я спрятал отдельно. Их я храню отдельно после моего прошлогоднего посещения профессора Монти. Я почти что был готов их уступить заинтересованному покупателю и вынул материалы из укрытия, но затем, когда усомнился в намерениях покупателя, я решил предоставить эти доказательства во время нашей второй встречи, чтобы убедиться в том, что все пойдет так, как я того хочу. Но мои сомнения полностью оправдались. И понимаете, мистер Ренделл, эти два доказательства остались там, где я спрятал их год назад. Поэтому — больше я объяснять не стану — их извлечение потребует какого-то времени. Они находятся за пределами Рима. Не слишком далеко, но все равно, мне понадобится большая часть завтрашнего дня, чтобы достать их.
250 
