137 
В воскресенье они оставались в постели до полудня. Лиане очень не хотелось вставать. Она знала, что скоро им придется возвращаться домой, а так не хотелось, чтобы пришел конец их идиллии. Она сидела в ванной, рассеянно глядя на мыло, которое держала в руке. Ник понимал, в каком она состоянии.
— Не грусти, любовь моя. Мы еще вернемся.
— Ты думаешь, это возможно?
Но кто знает, когда он уйдет в море. Это может произойти в любой момент. Он снова угадал ее настроение.
— Да, обещаю тебе.
Они снова предавались любви, а через час, покинули гостиницу.
Лиана погрозила ему пальцем.
— Ты прививаешь мне дурные привычки. Я не знаю, сумею ли я отвыкнуть от этого.
— Это я знаю. В прошлый раз мне пришлось отвыкать от твоей любви полтора года.
— Мне тоже. — Она печально посмотрела на него. — Я мечтала о тебе по ночам. В тот вечер, когда мы встретились у миссис Маккензи и я услышала твой голос, я думала, что потеряла рассудок.
— Я почувствовал то же самое, когда вдруг увидел тебя. Это все время происходило со мной в Нью-Йорке. Я видел, как ты идешь по улице, видел твои светлые волосы. Я бежал за тобой, но это всегда оказывалась не ты. Эти женщины, наверное, считали, что я сошел с ума. А я был… — Он заглянул ей в глаза. — Я очень долго действительно был как безумный, Лиана.
Она кивнула.
— Мы все еще не пришли в себя.
Они украли у судьбы три дня, и оба понимали, что их не удержать. Они были взяты в долг, но их придется возвращать.
— Я ни о чем не жалею. А ты? Она покачала головой.
— Вчера я думала об Армане… Как ему приходится там, в Париже… Как бы то ни было, я знаю: то, что мы делаем, ничего не меняет для него. Когда война кончится, я снова буду с ним.
Ник знал это и не возражал. Лиана была женщиной, которую он полностью принимал… почти полностью… Он также знал, что в Европе стоит суровая зима. И она это знала. Какой же смысл говорить об этом. Она ничего не могла сделать для Армана, и он видел, как она страдает.
Они медленно ехали по дороге вдоль моря и прибыли домой в восемь часов. Не доезжая до Сан-Франциско, остановились пообедать. Лиана ни разу не звонила домой и надеялась, что у девочек все в порядке. Ник тоже не звонил Джонни, она заметила это. Как будто в эти три дня они принадлежали только друг другу, а в мире больше никого не существовало. В последние полчаса они говорили о детях. Ник вздохнул.
— Я знаю, что с ним ничего не может случиться, но все равно я чертовски о нем беспокоюсь. — Он повернулся к Лиане. — Я хочу попросить тебя кое о чем… об одной очень важной вещи…
У Лианы забилось сердце. Она вдруг поняла, как это для него важно.
— Конечно. Что?
— Если со мной что-нибудь случится… когда я уйду в плавание… обещаешь мне навестить его?
Лиана на миг удивленно замолчала.
— Ты думаешь, Хиллари позволит?
— Она никогда ничего не знала о нас. У нее нет причин отказать. Кроме того, она вышла замуж. — Он снова вздохнул. — Если бы я мог, я бы оставил Джонни с тобой. Тогда бы я был уверен, что он в хороших руках. Лиана тихо кивнула:
— Я непременно навещу его. Я буду всегда держать с ним связь. — Она снова улыбнулась. — Как ангел-хранитель. — Потом, коснувшись его руки, добавила: — Но с тобой ничего не случится, Ник.
— Как знать… — Они подъехали к дому ее дяди, и Ник в темноте вгляделся в ее лицо. — Помни, о чем я тебя попросил.
— Буду помнить. Если что-то случится, я обязательно приеду к нему. — Но была еще одна мысль, казавшаяся ей непереносимой.
Они вышли из машины, он поставил ее сумку в прихожей. Вокруг никого не было. Девочки уже легли, и Лиана надеялась, что они не заметят Ника. Он не хотел, чтобы она взяла такси, и сам привез ее домой. У самых дверей она повернулась к нему, и они снова застыли в поцелуе.
— Я позвоню тебе утром.
— Я люблю тебя, Ник.
— Я люблю тебя, Лиана. Он снова поцеловал ее и затем уехал. Она поднялась к себе в спальню.
Глава сорок шестая
Арман сидел у себя в кабинете и дышал на руки, чтобы отогреть их. Уже несколько недель на обледенелых улицах Парижа лежал снег, что случается редко. Во всех домах было холодно. Арман даже не мог припомнить, когда ему в последний раз было тепло. Руки так окоченели, что он почти не мог писать, даже после того, как растирал их в течение нескольких минут. Чтобы улучшить связь между Петеном и немцами, он перевел свой штаб в отель «Мажестик», где находился штаб управления немцев под командованием полковника Шпеиделя. К несчастью, ему пришлось взять с собой и Андре Маршана. Молодой помощник был так воодушевлен тем, что они теперь находятся под одной крышей с немцами, что исполнился еще более рьяной преданности оккупантам, и Арману становилось все труднее скрывать свою ненависть к нему.
137 
